. Я знал, что Гогену острова сослужили как хорошую, так и плохую службу. Роберт Льюис Стивенсон долго жил в Тихоокеанском регионе, а Амелия Эрхарт там погибла (впрочем, как и Стивенсон, только тогда я этого не знал
[17]). Я слыхал об историческом значении острова Питкэрн
[18] и подозревал, что каждый второй бар в Южно-Тихоокеанском регионе называется «Баунти». Знал, что именно туда едут антропологи, чтобы доказать, что местные жители полностью отличаются от цивилизованных людей и остаются дикарями. Потом многие ученые убеждаются в обратном, хотя кое-где каннибализм еще встречается. Что первым западным человеком, ступившим на эти земли, был капитан Джеймс Кук. И что баталии времен Второй мировой войны в этом регионе неизменно описываются как «кровавые». Будь у меня выбор, я бы предпочел высадиться в 1944-м на берегах Нормандии, а не в 1943-м на Тараве. Больше я не знал ничего.
Мы начали собирать вещи. Это было похоже на игру «что бы вы взяли с собой на необитаемый остров», только на этот раз все было серьезно. Единственным советчиком в этом деле была Кейт, предшественница Сильвии, которую ей предстояло заменить. Она посоветовала нам не брать с собой ничего, что представляет какую-либо ценность. Все сгниет, сказала она. Поверить в это оказалось просто. Гораздо сложнее было представить всю мощь экваториальной жары.
– Не думаю, что тебе они понадобятся, – заметила Сильвия, глядя, как я укладываю в чемодан шерстяные свитеры.
– По вечерам может быть прохладно, – возразил я. – Особенно зимой.
– Так. По-моему, ты не очень представляешь, что значит – жить на экваторе.
Она была права. В детстве я жил в Канаде. В моем мозгу прочно укоренилось, что зима – это зима, а лето – это лето. Мы обсудили то, что Кейт рассказала о погоде на Тараве.
– Хочешь сказать, что там жарче, чем в Вашингтоне в августе? – спросил я.
– Жарче. Кажется, она сказала «пекло».
– Хуже всего не жара, между прочим, а влажность.
– Про влажность она тоже говорила. Как будто все время находишься под мокрым одеялом.
Я решил, что Кейт была неправа и нарочно преувеличивала. Ведь известно, что изнуряющая жара, наступающая в Вашингтоне в августе, – следствие уникальных топографических и климатических условий, связанных с воздушными потоками и теплыми течениями, а также составом пыльцы растений, существующих только в Среднеатлантическом регионе. Хуже погоды просто не может быть. И все-таки взял свитер.
– Джинсы тоже возьму, – упрямо проговорил я.
