Резолюция Курского съезда говорит уже об отношении к Советам с гораздо большей контр-революционной откровенностью. В резолюции по вопросу "о положительной работе анархистов" пункт второй "а" второго раздела гласит:
"Ввиду того, что так называемые "Советы депутатов" превратились ныне окончательно и повсеместно в политические органы демократического парламентаризма, покоющиеся на началах власти, государственности, управления и мертвящей централизации сверху, - съезд высказывается окончательно и категорически против вхождения в них анархистов (подчеркнуто в оригинале "Набат"
N 13 1-го мая 1919 г. Я. Я.)".
Кременчугский съезд федерации "Набат" предусматривает неизбежность грядущего стремления трудящихся масс высвободиться из-под гнета новой Советской власти и, следовательно, неизбежность борьбы между отстаивающей себя властью и стремящимися к самостоятельному свободному творчеству и полному раскрепощению трудовыми массами...
"Группе "Набат" нельзя отказать в большой логической последовательности. Если никакого переходного момента от буржуазно-капиталистического строя к анархическому коммунизму нет, а есть непосредственное строительство самой анархической коммуны ("Декларация Курской конференции"), если на пути к этому анархическому коммунизму стала организация Советской власти, если Советы и остальные рабоче-крестьянские организации не могут служить делу создания безвластного общества, если неизбежна и необходима для достижения анархического идеала решительная борьба с рабочим государством, то нужно найти и найти немедленно те силы, которые смогут немедленно анархический идеал осуществить.
Такую силу, годную для свержения Советской власти и для осуществления анархического идеала, Курская конференция и Елизаветградский съезд конфедерации "Набат" видят в повстанчестве и, в частности, в махновщине.
Курская конференция, которая происходит непосредственно после горького опыта анархистской работы весны 1918 года, еще сравнительно осторожна. Она отказывается от создания специально анархистских отрядов и рекомендует анархистам вливаться в общие рабочие и крестьянские партизанские отряды. Но в то же время идеализация партизанщины безгранична, об этом свидетельствует хотя бы то, что конференция собиралась через повстанческие отряды "будить в населении сознательное сочувствие анархистской идее и организации".
Елизаветградский съезд говорит уже прямо и решительно:
"Никакая принудительная армия, в том числе и Красная, не может считаться истинной защитницей социальной революции". Красной армии Советского государства противопоставляется "повстанческая армия, организуемая снизу".
