Через три недели после возвращения короля в Париж было объявлено о помолвке Генриха Беарнского и Маргариты Французской, сестры Карла IX. По этому поводу в Лувре состоялось пышное празднество, каких королевский дворец не видывал со времен Франциска I и Генриха II, прославившихся подобными великолепными увеселениями. Этот незабываемый вечер во дворце столь важен, что проследим, читатель, за всеми его событиями, час за часом.
Лувр сиял огнями, повсюду царило оживление, слышался смех, но в залах, где разворачивался великолепный праздник, назревала драма.
На улицах и площадях вокруг Лувра собрались толпы; лучники и гвардейцы с трудом сдерживали людское море, которое кипело, бурлило и шумело у сверкающих огнями стен дворца. Но не только любопытство двигало толпой. Несмотря на распоряжения властей, многократно объявленные на улицах, многие горожане вооружились протазанами и надели кольчуги.
На город опустились сумерки. Екатерина Медичи и король Карл IX, покинув гостей, уединились в одной из комнат Лувра, балкон которой выходил на Сену, на левый берег реки.
Карл, одетый, как всегда, в черное, выглядел бледнее обычного. Он стоял на балконе, вцепившись худыми руками в железную ограду, и всматривался в багровое зарево над городом. Рядом с ним, немного позади, стояла улыбающаяся Екатерина. Что-то от загадочной улыбки сфинкса было в зловещей усмешке королевы-матери.
— Зачем вы привели меня сюда? — спросил король.
— Чтобы показать вам это зарево, сир.
— Огни праздника? Мои добрые парижане веселятся.
— Нет, сир, парижане жгут дома, где проходили сборища еретиков… Вон еще один пожар вспыхнул… там, слева…
Кровь прилила к бледным щекам Карла IX.
— Хвала Господу, им еще не пришло в голову поджечь Лувр, — заметила Екатерина.
— Клянусь кровью Христовой! Я прикажу повесить поджигателей, — возмутился король. — Позвать сюда Коссена!
— Тише! Вы с ума сошли, Карл, — прикрикнула на сына королева. — Вы что, хотите, чтобы в Париже начались беспорядки, а может, и мятеж?
— Что вы говорите, матушка! — с дрожью в голосе произнес Карл.
— Правду! Вы мечтали примирить католиков и гугенотов. Видит Бог, как я этого боялась, ведь вы толкали нас всех в пропасть. Разве не видите, с тех пор, как сюда явились Жанна д'Альбре, Генрих Беарнский, Конде и Колиньи, нас со всех сторон окружает опасность. Вы слепец, Карл!
Над городом бушевали пожары и вихри красного пламени пронизывали ночь.
— Вот вам ответ парижан на помолвку вашей сестры! — показывая на горящие дома, сказала королева.
