— Он так больше и не женился! — Против воли Джеймса голос прозвучал громко и горько. Пейшенс вздрогнула, а мать вжалась в подушки. И все же она ответила ему со слезами в голосе:
— Ему вообще не стоило жениться. Джеймс, он был холодным и безразличным человеком; ему не нужна была жена. Отношения с секретаршей и слугами строились на понятной ему основе. Он платил им и держал их на расстоянии. С женой так нельзя.
И с ребенком, подумал он. Мать точно описала его отношения с отцом. Холод и пустота его детства подтверждали слова матери. Прежде он говорил себе, что это по ее вине отец был черствым и замкнутым, но, может быть, она говорит правду и отец был таким всегда? И все же она оставила его и навсегда ушла с тем мужчиной!
Он посмотрел на нее с горечью.
— Тогда почему же вы оставили меня с ним?
Но ответ ему не был нужен. Довольно с него объяснений. Что она может сказать? Только солгать. Она ушла, оставив его в ледяной пустыне, и ничего другого Джеймс не хотел слышать.
Бросив возмущенный взгляд на Пейшенс, которая вовлекла его во все это, он встал, вышел из комнаты, спустился по лестнице и вышел из дома, хлопнув дверью.
Больше он сюда не вернется.
Уже выходя за ворота, Джеймс понял, что ему не на чем ехать домой. Черт! Надо было вызвать такси. Где он вообще находится? Он знал только, что где-то в северной части Лондона. Когда Барни вез его, он был слишком занят этой безумной рыжей девчонкой, чтобы замечать дорогу. Попытавшись вспомнить какие-нибудь ориентиры, он обнаружил, что не помнит даже названия улицы. Дом называется «Кедры» — и только. А уже ночь.
Что же делать? В дом он не вернется — слишком глупо после мелодраматического ухода. Хлопнув дверью, не возвращаются, чтобы сказать: «Ах, простите, вы не могли бы вызвать мне такси?»
Улица была очень тихой, но не длинной — в дальнем ее конце видны были фары легковых машин, проехал грузовик, потом небольшой красный одноэтажный автобус. Там должна быть главная дорога и, наверное, телефон. Он все-таки в Лондоне, где все улицы пересекаются.
Джеймс уже собрался идти, когда рядом промелькнула темная фигурка с призрачно светящимися ступнями. Это пугающее свечение объяснилось, когда фигурка добежала до фонаря и оказалась худым светловолосым подростком в кроссовках со светящимися подошвами, в джинсах и черном обтягивающем свитере. Джеймс улыбнулся и спросил:
— Здравствуйте. Не могли бы вы сказать, где я нахожусь?
В ответ он получил взгляд, исполненный снисходительного презрения.
