По личику Эмми потекли огромные слезищи. Казалось, она вся сейчас растает.
— В доме и без того слишком много животных. Когда-то надо остановиться!
— Я тебя ненавижу, я тебя ненавижу! — рыдающая Эмми с неожиданной яростью пнула старика в лодыжку.
Тот подпрыгнул.
— Эй, прекрати сейчас же!
Как по команде, дети окружили его, готовые, кажется, все броситься в атаку, но окрик Пейшенс заставил их отступить.
— Он гадкий! — сказала все еще плачущая Эмми.
— И вообще это не его дело! — подхватил фальцетом высокий мальчик.
Пейшенс достала носовой платок и нежно вытерла мокрое личико Эмми.
— Нельзя драться со взрослыми, ты же знаешь, Эмми.
— Даже если они этого заслуживают? — дерзко спросил высокий мальчик.
Пейшенс смешалась.
— Даже тогда, Тоби, — сказала она наконец, и дети нахмурились.
К этому времени Джеймс разобрался, что их не дюжина, а человек шесть и не все они родственники. Рыжеволосые, вероятно, приходились родней Пейшенс, а остальные трое — скорее всего, просто их друзья.
Барни вышел из машины и поднялся по ступенькам.
— Вы едете, сэр? Мне же еще нужно заехать за Инид, а то мы опоздаем в театр.
Пейшенс резко обернулась к Джеймсу. Дети, женщины, старик — все уставились на него. «Это он?» — шепотом спросили у Пейшенс дети, и та кивнула, приложив палец к губам.
Джеймс понимал, что должен ехать. Вся эта семейка явно сумасшедшая. Ничего подобного с ним до сих пор не происходило. Вся его жизнь была размеренной и упорядоченной. Мир спокойных цветов и приглушенных голосов. Здесь же ему открывалась целая незнакомая вселенная, и он знал, что не сможет уехать, не удовлетворив проснувшегося любопытства.
— Езжай, Барни, не будем заставлять Инид ждать. Я возьму такси, — небрежно сказал он.
Барни кивнул.
— Да, сэр. — Барни пошел к машине, и Джеймс ощутил последний порыв сбежать, но в это мгновение маленькая ладошка обхватила его пальцы.
Он опустил глаза и встретился взглядом с зелеными глазенками девочки.
— Пойдем посмотрим моего щенка. Ты любишь щенков?
— Не потакайте ей, — сказал старик. — Посмотрите, сколько у нас уже собак. А этот щенок к тому же не приучен к дому. Всюду оставляет лужи и уже изгрыз подушку и тапочку миссис Грин.
— Только не надо рассказывать о грошовой тапочке. Не хватало еще, чтобы бедную крошку утопили из-за меня, — вмешалась бойкая седая старушка в голубом фартуке под цвет глаз. — К дому я его быстро приучу, у меня на собак легкая рука. Зато этот малыш живо передушит всех крыс.
