В свои пятьдесят с небольшим элегантный и стройный Чарлз с чуть проблескивающим серебром в черных волосах был женат четыре раза и сейчас находился в середине бракоразводного процесса с последней женой — шикарной телезвездой гораздо моложе его.
Как-то, возвратившись домой поздно вечером после делового ужина, Чарлз застал ее в постели с партнером по сериалу. Может быть, он и не принял бы все так близко к сердцу, не происходи это на супружеской постели — его постели — и не будь партнер ровесником жены и половым гигантом.
Чарлз вовсе не хотел оповещать весь свет о том, что жена обманывает его с молодым мужчиной. Но жена не пожелала хранить молчание. Она дала интервью нескольким ежедневным газетам, и Чарлз имел удовольствие прочитать об интимных деталях собственной сексуальной жизни, сделавшихся теперь всеобщим достоянием…
Джеймс извлек доклад, который изучал все утро, и задал серию довольно каверзных вопросов. Чарлз мог делать глупости, когда речь заходила о женщинах, но в делах проявлял замечательный ум, и ответы его были, как всегда, исчерпывающими.
Бутылка хорошего белого вина опустела задолго до того, как они покончили с горячим блюдом, но на долю Джеймса пришлась лишь малая толика. Он не любил много пить за обедом — это означало, что вторая половина дня окажется непродуктивной.
Он отказался от пудинга, ограничившись кофе. Чарлз же, напротив, заказал пудинг с изюмом и заварным кремом и ел его, жмурясь от наслаждения.
— Объедение! Совсем как наш школьный пудинг. Зря ты не взял.
— Я не ем пудинги, особенно тяжелые.
— Пуританин! Твоя проблема в том, что тебя никогда не учили наслаждаться жизнью. Твой мрачный папаша дурно на тебя повлиял.
Джеймс мог бы сказать, что отец научил его не жениться на женщинах, которые обходятся в целое состояние каждая и изменяют мужу; не пить, как свинья; не проводить целые дни, шатаясь по барам и буйным пирушкам. Но какой смысл оскорблять Чарлза этой правдой?
Он посмотрел на часы.
— Извини, Чарлз, я убегаю. У меня встреча в три. Спасибо за помощь.
Он достал из «дипломата» сотовый телефон, позвонил Барни и велел ему приезжать. Потом подозвал официанта, подписал счет, оставил чаевые на тарелке и встал.
— А я, пожалуй, выпью бренди перед уходом, — сказал Чарлз, развалясь в кресле. — Спасибо за ленч, старина. Привет Фионе. Сексуальная, чертовка. Везет же тебе, подлецу.
В мужской комнате Джеймс зачесал назад свои черные волосы, глядя в зеркало. В его серых глазах было холодное выражение. Можно ли назвать Фиону сексуальной? Нет, ей это не подходит. Красивая — да. Элегантная — да. Но сексуальная? Нет, слишком она холодна.
