— Идем! — крикнул Скай.
Не успел он ступить в воду, как ему ответили голоса. Одни принадлежали животным, другие — людям.
— Что это? — прошептал он.
— А ты думал, мы единственные маццери, вышедшие поохотиться сегодня ночью? — Паскалин ухмыльнулась и покачала головой. — Если хотим кого-нибудь убить, нам нужно обставить остальных. Это будет нелегко, ибо с течением времени охота становится все менее похожей на игру и все более изощренной. Бывают ночи, когда многие маццери охотятся, но ни одному не сопутствует удача.
— Мне она улыбнется.
Скай крепче сжал дубинку. Никогда еще он не ощущал в себе такой уверенности.
— Тогда — вперед!
Паскалин нагнулась, подобрала камень и швырнула в ручей.
— Чтобы разогнать духов, — пояснила она. — Они любят собраться у воды.
Бабушка пошла вброд. Темная вода доходила ей до колен. Она оглянулась и помахала Скаю. Как только он нагнал ее, повернулась и припустила бегом к расщелине в скале.
Женщина всматривалась прямо перед собой. Теперь они стояли у входа в небольшую долину, утесы простирались насколько хватает глаз, вздымая гранитные бока с чахлыми, искривленными деревцами, измученными постоянной борьбой с ветрами.
— Подходящее место. — Паскалин подняла голову, прислушиваясь. — Остальные тоже так считают.
Вой, который они уже слышали раньше, теперь стал вдвое громче. Его издавали как звери — Скаю показалось, что он узнал голос Амлета, — так и люди, хотя трудно было представить, что человеческая глотка может рождать такой животный рев. В дальнем конце долины Скай разглядел шевеление: темные тени двигались по вершинам скал, затем спускались по крутым и опасным тропкам в долину.
— Фарсезе и их приспешники. Их деревня испокон веку находится там. А наша здесь. — Паскалин ткнула кинжалом через плечо. — Эта долина всегда была предметом наших споров.
Впереди тропа разделялась на две, уходящие в густые заросли кустарника.
— Туда, Скай, туда! — Она указала на левую тропинку. — А я пойду сюда. Удачной охоты!
С этим пожеланием бабушка умчалась в темноту.
Скай некоторое время стоял на месте, но не потому, что был напуган. Ему хотелось вдохнуть полной грудью аромат лежащих впереди зарослей, ощутить, как он проникает внутрь, к самому сердцу. Он запрокинул голову, открыл рот и испустил крик, подобный тем, что по-прежнему доносились из долины; крик, в котором слились азарт охотника и ужас преследуемой жертвы.
И он побежал, едва касаясь ногами тропинки, не обращая внимания на торчащие здесь и там корни. Впереди что-то двигалось, черная тень неслась над землей.
