Белла поужинала на кухне, а затем потребовала, чтобы Сет и Эйми уложили ее в кровать. Они по очереди прочитали ей любимую сказку, обняли и поцеловали. Сет сторонился Эйми.
Минг снова накрыл стол на веранде, поставив на стол романтическую свечу под стеклянным колпаком и плавающие в чаше цветы. Еда была восхитительная: цыпленок с соусом и листьями салата и белое вино нового урожая. Несмотря на сдержанность Сета, Эйми наслаждалась тем, что ужинает в безопасном и сухом месте, в то время как ливневые потоки стекают по широким карнизам.
В танцующем пламени свечи дождь поблескивал, словно шелковая завеса. Эйми с удовольствием ощущала прохладу и свежесть. Брызги, попадавшие на кожу, она воспринимала как нежнейшие прикосновения любовника. Ей безумно хотелось пораньше отправиться в постель, на чистые тонкие льняные простыни, и пусть непогода бушует за окном.
Однако спать ей предстояло в одиночестве. Все более усиливающаяся отчужденность Сета не оставляла сомнений в том, что шансы на роман сокращаются.
Весь день Сет старался забыть утренний поцелуй.
Он пробовал убедить себя, что гордится своей сдержанностью, однако быстро сдавал позиции. Сегодня вечером Эйми выглядела милее, чем когда-либо. Ее карие глаза светились, розовое платье из мягкой ткани облегало фигуру и подчеркивало гладкость кожи. Облик Эйми лишь подстегивал его желание.
Пока продолжался ужин, она отважно поддерживала беседу, а Сет изо всех сил старался быть вежливым хозяином. Он рассказывал о прочитанных книгах и просмотренных фильмах, расспрашивал о работе Эйми в Мельбурне.
Однако он отлично понимал, что провести Эйми ему не удалось. Несомненно, он обидел ее.
Эйми начала падать духом, как роза вянет под дождем. Она не доела ужин и выпила совсем чуть-чуть вина.
Черт побери, он просто обязан что-то сказать или сделать!
Минг убрал со стола последние тарелки и удалился. Сет и Эйми остались наедине. Их никто не тревожил. Наконец он произнес:
— Эйми, я думаю, нам следует поговорить.
В ее глазах промелькнули удивление и страх.
— Мы проговорили весь вечер.
Сет откашлялся:
— Но мы не обсудили то, что произошло сегодня утром.
Краска отлила от ее лица.
— Ты сожалеешь, что поцеловал меня?
Нисколько! Больше всего на свете Сету нравилось целовать ее. Рядом с Эйми он чувствовал себя легкомысленным юнцом, влюбившимся впервые в жизни. Но он не мог сказать ей об этом.
— Я обязан принести тебе свои извинения.
Плечи Эйми опустились, и от стыда у него екнуло сердце. Извинения оказались неуместными.
