Через какое-то время Лотар Мюнц поклялся до конца жизни мстить всем. В желтой прессе появилось злое и беспощадное перо. Чужое благополучие и уж тем более счастье раздражало этого несчастного человека. Он в своем озлоблении был на грани патологии, но бульварные газеты охотно печатали его статьи и платили высокие гонорары.
Вот такой гость вертелся вокруг сарая, в котором Гизела и Вилли, забыв обо всем на свете, любили друг друга. И если бы не собака Йогана, все могло обернуться в десятки раз хуже.
Вечером, постучав и открыв незапертую дверь, Вилли вошел в дом. По атмосфере, царившей в комнате, он понял, что случилось что-то непредвиденное. Первой мыслью было: неужели этот мерзавец успел побывать у нее? Нет, это исключено! Что же произошло?
Вилли молча поставил бутылку шампанского и цветы на комод.
— Надеюсь, расходы на подарки не пробили в вашем с сыном бюджете роковую брешь и мальчику не придется голодать? — Голос и кончики пальцев девушки дрожали от еле сдерживаемого возмущения. — Неужели тебе не зазорно было врать мне, мне, которая с первого взгляда поняла, что ты мой единственный мужчина, и... уже доказала это?
Не догадываясь, что стоит за ее словами, Вилли решил сделать свое роковое признание, даже если это приведет их к трагическому разрыву.
— Я хотел сказать тебе правду и раньше, но... боялся твоей реакции на нее.
— Хорош, нечего сказать! За моей спиной ты смеялся над маленькой дурочкой, перед которой разыгрывал комедию, да еще и получал удовольствие от ее доступного тела?
Господи, как она красива и сексуальна! — пронеслось в голове Вилли. Он тут же остановил себя: старый козел, на сей раз ты пришел сюда вовсе не за сексом.
— Значит, ты сезонный рабочий на ферме, и других доходов у тебя нет! А не знаком ли ты с писателем Вилли Фришем, богатым плейбоем, заманчивым вдовцом, отцом чудесного малыша? С Вилли Фришем, у которого куры денег не клюют и который первый свой миллион сделал, едва перешагнув возраст в четверть века? — Признание застряло, и, пожалуй, вовремя, на кончике языка Вилли. А она продолжила, еле сдерживая подступавшие к горлу истерические рыдания: — Зачем весь этот маскарад? Неужели ты мог допустить, что меня привлечешь не ты сам, а твои деньги и слава? Почему ты изначально так плохо обо мне подумал?
Несколько мгновений Вилли пребывал в растерянности. Потом понял, что объясниться по этой проблеме ему будет несравненно проще, чем по основной. А может быть, ложь во спасение в нашем случае будет гораздо гуманнее, чем правда, которая способна просто убить ее? Я потеряю Гизелу навсегда, и кто от этого выиграет? Ее отца уже нет в живых, месть не имеет смысла. И потом, я же не мог себе представить, что почувствую в отношении этой несчастной красавицы.
