Лицо Гизелы приняло решительное выражение, когда она мысленно вернулась к событиям того дня и вообще последних недель.
— Я уже сказала: когда надо, я могу быть очень твердой.
Вилли ответил очень серьезно:
— А я уже сказал, что верю в это. Гизела недоверчиво посмотрела на него, потом улыбнулась.
— Может быть, вы и изрядный свинтус, но чувство юмора вам присуще. — Она наморщила носик. — Идите вымойте руки.
У нее был еще один довод, может быть, даже более серьезный, чтобы поскорее отправить его в ванную. Уловив красноречивый взгляд мужчины, девушка вспомнила, что она полуобнажена. Ночная рубашка не скрывала ее прелести, от которых Вилли явно не собирался отводить глаза. А она, пытаясь прикрыть наготу, то ли против собственной воли, то ли в силу природной женской кокетливости, так прикрылась ладонями, что стала во сто крат эротичней и желанней.
Вилли сегодня был одет еще более демократично, чем при их прошлой встрече. На нем опять были джинсы, но на этот раз как у хиппи — с продранными коленями. На чистой и тщательно отглаженной рубашке остались несмываемые пятна масляной краски. Под тонкой тканью отчетливо рисовались мощные мускулы.
Комбинезон подошел бы больше, сварливо подумала Гизела. Но не могла не признаться себе, что даже колпак из старой газеты, любимый головной убор маляров, не испортил бы его внешности. Впрочем, маляр-то не он, заметила она про себя. Пожалуй, ей хотелось, чтобы именно Вилли делал ремонт, а не его мифический братец.
— Как вы, собственно, оказались здесь в такой неурочный час?
— Почему неурочный? Если бы вы встали, как я, в пять утра, то полдень, что наступит через пару часов, казался бы вам переломом суток.
— А с кем остается Петер, пока вы работаете?
— С моей родственницей. Она души в нем не чает.
Может быть, и в отце тоже? — ревниво подумала девушка. И, стараясь не показать заинтересованности, спросила:
— Вы не упоминали о ней раньше, кто она?
— Лореляй? Правда, мы все зовем ее просто Лора. Пожалуй, я не сумею ни описать ее, ни назвать точную степень нашего родства.
— Во всяком случае, у нее очень лирическое имя, как у героини старинной баллады.
— Когда вы с ней встретитесь, она вам понравится.
— Просто умираю от любопытства и желания узнать ее поближе. Но, честно говоря, я приехала сюда отдохнуть от людей, и у меня нет желания заводить новые знакомства.
— Значит, причина вашего побега от людей — это желание побыть одной?
Посмотрев внимательно в ее голубые на мгновение сузившиеся глаза, Вилли уловил промелькнувшую в них тревогу.
