Однако Лоренс картинно заткнул уши.
— Женщина, ну зачем так кричать-то! — В серых глазах читалась досада, но к ней примешивались и иные, менее поддающиеся анализу и куда более опасные чувства.
Розанна вгляделась в его суровое, мужественное лицо — и дыхание оборвалось в груди, а в горле встал комок. Боже, как же это страшно — сознавать, что не в состоянии себя контролировать! Все твое существо отзывается на любое его движение, взгляд, жест, а ты не в силах с собой справиться!
И снова волной накатила паника. Лоренс знает женщин как свои пять пальцев, читает в их душах словно в открытой книге. Этот искушенный донжуан отлично видит, что ее неодолимо влечет к нему... Но это пустяки, лишь бы он не понял, что ее чувства глубже, куда глубже легкой влюбленности. Гордость — ее последняя надежда, когда ничего больше не, осталось...
— Ой! — вскрикнула молодая женщина. Размышляя о гордости и прочих высоких материях, она шаг за шагом отступала назад, сама того не осознавая, пока не налетела на угол стола.
— Больно? — Лоренс метнулся к ней, поддержал за локоть. Голос его звенел неподдельной тревогой.
— А тебе, можно подумать, не все равно! — совершенно по-детски пожаловалась она.
Лоренс скрипнул зубами.
— Вплоть до сегодняшнего вечера я считал тебя самой прагматичной, самой здравомыслящей, самой невозмутимой женщиной на всем земном шаре.
— Поэтому и обращался со мной как с офисной мебелью?
— Ничего подобного!
— Ну, может, и так. С мебелью ты обращаешься лучше. Потому что она денег стоит, — горько упрекнула Розанна. И уж совсем не к месту добавила: — Я так понимаю, ты предпочитаешь женщин, которые не способны лампочку в люстре заменить, зато выглядят «на все сто».
— Смысл последнего утверждения от меня ускользает, — признался Лоренс. — Господи, Розанна, да тебя без сопровождающего на улицу отпускать нельзя. Кстати, а ты умеешь заменить лампочку?
— Конечно, умею! — вспыхнув, заверила его Розанна. — Не говори глупостей! И руку, будь добр, отпусти!
Невнятно выругавшись, Лоренс разжал пальцы. И молодая женщина демонстративно потерла покрасневшее место.
— Извини. Мне очень стыдно.
— И поделом.
— Можешь подать на меня в суд, — с лукавой усмешкой предложил Лоренс.
На глазах Розанны выступили слезы, нижняя губа беспомощно задрожала.
— Я тебя ненавижу.
— Говорят, от ненависти до любви один шаг.
На краткую долю секунды она застыла недвижно, затем язвительно рассмеялась.
— По-моему, ты мыслишь избитыми клише.
