Шерилл поразмышляла над этим вопросом и вынуждена была себе признаться, что ответа не знает. Ее сердце склонялось к тому, что она понравилась, а мозг придерживался второй версии.
Потом мысли Шерилл плавно перетекли на Ванессу. Почему она спуталась с Джерри? Не испугалась гнева Эдварда? Уверена в своих силах? В нерушимой любви к ней мужа? Не исключено, что назначенное Шерилл свидание — это способ проверки, который избрал Эдвард, чтобы узнать, сможет он испытать наслаждение с другой женщиной после Ванессы.
Ха-ха! — хихикнул мозг, который часто подмечал смешное как в людях, так и в собственных рассуждениях. Ты, Шерилл, подопытный кролик! Поздравляю! Лорд Хэррингтон удостоил тебя большой чести. Ха-ха!
Ну и что? — возразило вступившее в диалог сердце. Шерилл тоже поставит эксперимент.
Сколько она может терпеть насмешки от Джерри! Он даже в первую их ночь умудрился отпустить сомнительный комплимент ее фигуре.
Тогда она не поняла, потом попыталась соответствовать идеалу Джерри. Но не умирать же ей в угоду мужу с голоду!
Ты думаешь, что Эдварду понравится то, что он увидит под платьем? — спросил мозг.
Вряд ли он женился бы на Ванессе, если бы любил женскую фигуру, похожую на песочные часы!
Джерри же женат на ней, а любит плоских женщин, парировало сердце. А потом кто говорит про секс? Я не собираюсь изменять мужу.
Я только схожу на свидание.
— Ага! — хмыкнул мозг. А целовался сегодня кто?
Проснулась Шерилл с той же самой мыслью, только произносимое как заклинание магическое «завтра» сменилось еще более магическим «сегодня». Шерилл ни о чем другом не могла и думать.
— Я еду в командировку. Вернусь к вечеру, — сказал Джерри.
Сообщение мужа оставило Шерилл абсолютно равнодушной. Да и могла ли она мыслить о какой-то поездке мужа, пусть даже ее собственного, если у нее сегодня… свидание!
Шерилл ощущала себя юной девочкой, впервые отправляющейся на романтическую встречу. Хотя, если быть абсолютно честной, так оно и есть, размышляла она. Надо признать этот факт.
Она влюбилась! И ей все равно, какие причины толкают Эдварда в ее объятия. Она ничего не может с собой поделать.
Изменять мужу дурно и некрасиво! Разве ты забыла? — пыталась призвать ее к добропорядочности совесть.
Имею же я право на свой, пусть маленький, кусочек счастья, возражала ее душа.
Какое счастье? Опомнись! Хэррингтон придумал изощренную месть. Ты просто игрушка в его руках! Он о тебе и не думает.
Нет! Я не могу ошибиться. Был поцелуй! Я чувствовала его страсть.
