— Ты куда? — перехватил он ручку управления.
— Сама затягивает!
— Отпусти ручку!
И точно теперь Вязничев почувствовал по разом возросшей нагрузке всю силу кренящего момента. С трудом им удалось вернуть машину в прямолинейный полет.
— Докладывай руководителю!
Это первая заповедь в авиации: что ни случается в воздухе, сразу информация на землю. Чтобы не осталось неизвестным непредвиденное развитие кризисной ситуации. А сам Вязничев без раздумий перевел кран шасси на выпуск.
— Самолет кренит вправо!
Этот доклад резанул слух в привычной разноголосице радиообмена. Эфир сразу умолк, как умолкает птичий гомон при близком выстреле.
А на голубом колере высоты еще не успел развеяться пунктир форсажного следа. Теперь вели радиообмен только двое.
— Самолет удается удержать? — Это четкий вопрос майора Глебова. За ним угадывалась решительная команда на покидание самолета.
— Удается! — И будто срезало наполовину неожиданный выброс высокого напряжения.
Больше руководитель полетов ничего уточнять не стал. Там, в кабине истребителя, кроме Миловидова Вязничев. Что надо, он скажет сам.
Его узнали бы и без позывного — по замедленной манере разговора. Как только у Вязничева затруднительное положение, будь то на земле или в воздухе, он начинал тянуть слова.
— Кренение возникло во время уборки шасси…
На первый взгляд специалиста, все просто: левое колесо убралось быстрее правого. Или правое застряло в промежуточном положении. Такое бывает. Но что говорит дальше инструктор:
— В выпущенном положении три зеленых горят, а кренящий момент усилился. Повторные циклы ничего не меняют! — Коротко и ясно так обнажить суть дела мог только он, полковник Вязничев. Вот в чем загвоздка: шасси выпущено, зеленые горят, а самолет кренит вправо. Такого не бывало.
— Больше шасси не убирайте, — совершенно спокойно передал Глебов.
— Не убираю.
— Пройдите над стартом, посмотрим на вас с земли. — И дальше тем, кто стоял в готовности к взлету: — Зарулить на стоянку, выключить двигатели!
Таким образом, полеты пока стопорились.
— Заместителю командира по инженерно-авиационной службе срочно прибыть на КДП! — передал Глебов по громкоговорящей связи при полном молчании всей группы руководства.
Одним небо ниспослано судьбой, чтобы греться под солнцем, другим — чтобы не замечать его, третьим — испытанием на верность.
Они сидели в кабине терпящего бедствие сверхзвукового истребителя не бесстрастными аналитиками. Не до холодных размышлений, когда не знаешь точно, что же случилось.
