— Ни в кого я не влюбился! И уж точно не в эту надменную куколку на побегушках по имени Кэйла, хотя у нее и самые красивые ноги в мире и огромные голубые глаза, которые, как у ребенка, отражают каждое ее чувство.
— Ой-ой, мне страшно за тебя, приятель.
— У нее есть ребенок, — заявил Джек, как будто сей факт мог объяснить его холодность.
— Ну и что?
Джек пожал плечами.
— Разве твои родители не заправляют Центром заботы?
Джек кивнул.
— Так что я думаю, ты не впервые в жизни увидел ребенка.
— Я, в отличие от предков, не в ладах с малышами.
— Ну так что насчет Кэйлы, в которую ты не втюрился?
— А ничего.
Кэйла не укладывалась в свой график. Без того опаздывая, она еще и останавливалась в трех местах, чтобы найти проклятый эль и дурацкие соленые орешки.
С утра Кэйла потратила уйму времени, чтобы заехать в бюро по уборке помещений и сделать заказ на имя Джека. Но все кончилось тем, что ей вскоре позвонили и доложили, что этот хам не впустил людей, чтобы навести в его логове хоть какое-то подобие порядка. Пришлось пятнадцать минут извиняться перед боссом, принимая во внимание постоянное сотрудничество с этой фирмой. Так что в данный момент ее переполняли далеко не дружеские чувства к Джеку.
Последним ударом стала записка, прикрепленная к его двери. Имя Кэйлы красовалось на замасленной картонке рядом с названием пиццы. Далее следовал список поручений — включая покупку пятидолларового лотерейного билета, видеоновинок, упаковки белых футболок и пузырька дорогого парфюма.
Похоже, Джек что-то задумал.
А почему, собственно, ее должно это беспокоить? Какое ей дело до Мисти, Мэнди и прочих? Никакого. Кэйлу просто задело, что послание было исполнено в духе приказаний почтенного лорда ничтожному лакею. Не говоря уже о досадном недоразумении с бюро по уборке. Не иначе этот нахал решил, что она станет сама убирать за ним.
Кэйла позвонила, потом постучала в дверь. Хотела уже достать ключ, когда дверь распахнулась. Увидев бледного, осунувшегося Джека, она спросила:
— Что случилось?
— А вы не догадываетесь? — прорычал мужчина. — Я ногу сломал, вот что случилось. Плюс к этому провел кошмарную ночь в разговорах с глупыми бабами, которые, словно сговорившись, участливо интересовались, что я буду делать, если не смогу больше работать пожарным.
Джек раскачивался на костылях, как пьяный матрос, покинувший берег, потому Кэйла предложила:
— Может, вам присесть?
— Мне и так хорошо, — пробурчал Джек.
— Не надо на меня наезжать, я просто хотела помочь. — Кэйла почему-то страшно обиделась на грубость Джека.
