Тот не стал тратить время понапрасну. Схватив со стола огромный хлеборез и размахивая им как мечом, он пошел напролом. Работники кухни замерли в предвкушении предстоящего зрелища. Отразив сковородой как щитом первый удар, Миссионер с трудом ушел от молниеносного выпада ногой. Достойный типчик, того и гляди, срубит голову как маковку. Еще один взмах хлебореза высек искры из нержавеющего металла. Левой рукой, не глядя, Миссионер нащупал на столе вилку и метнул ее в противника, приостановив наступление. Следующим пассажем он сокрушил новоявленного самурая, не успевшего убрать шею от ребра сковородки. Почти неслышный хруст кадыка сковал активные действия китайца. Хлеборез звякнул о пол, но был тут же поднят – не пропадать же добру – и взят на вооружение.
В противоположной стороне события развертывались с фатальным для его подружки исходом. Коварная (до недавнего момента) спутница стояла в боевой позе, а два молодца с раскосыми глазами, появившиеся с черного хода, пытались взять ее в плотное кольцо. Чувствительный удар в солнечное сплетение парализовал ее действия, позволив одному из нападавших схватить Миа за волосы. Его подельник занес над ее виском пистолет, готовясь самым варварским способом вырубить огненно-рыжую красотку.
Вмешательство Слобцова оказалось очень кстати. Прокатившись, как по льду, по забрызганному маслом полу, Миссионер рубанул хлеборезом по занесенной для удара руке. Кровь, брызнувшая в лицо держащему Миа за волосы китайцу, ослепила его и ослабила хватку. Очухавшись, она вонзила свой острый каблучок в его ступню. Хватка ослабла совсем, и Миссионер не успел уловить движение ее рук, развернувшее голову противника на девяносто градусов. Воспользовавшись паузой и зажимая кровоточащую конечность, оставшийся без внимания раненый абориген кинулся бежать.
– Останови его! – Кровожадная Миа, не дожидаясь помощи, выбрала из лежащих на столе ножичек поострее и метнула его в спину убегающего.
Хорошо заточенное лезвие мягко вошло в тело, остановив побег. Неловко шлепнувшись на пол, он затих. Нагнувшись над китайцем, которому она только что свернула голову, Миа разорвала на нем рубашку, обнажив витиеватую татуировку.
– Срезай ее, и уходим.
Пока она, повернувшись к поварам, проявляла чудеса скорострельности речи, Миссионеру пришлось заняться вырезанием художественного полотна из рамки. Свернув тату в трубочку, он сполоснул руки и кусок кожи под краном. Вот теперь все. Миа, закончив монолог, подмигнула Миссионеру, и они быстренько покинули ресторан через черный ход.
