Рон повернулся ко мне:
— Твои пленники, ты и разбирайся, что с ними делать. Я бы их убил, заслужили.
— С чего это они мои? — удивился я.
— Был бой. Враг бежал, поле боя осталось за нами. Бились не в строю, а отдельными боевыми единицами. После схватки лично с тобой остались двое живых противников, по закону они твои и ты волен распорядиться ими по своему усмотрению: хочешь — затребуй выкуп, хочешь — отпусти или убей. Я советую убить. Они же опять за старое примутся.
— Нет! Можно еще сдать нас властям! — отчаянно прокричал "толстый" — На каторгу пойдем, молодой господин.
Рон ухмыльнулся:
— Можно и так. Тебе решать, — и с этими словами отошел, оставив наедине с пленными.
Я был в отчаянии. Что делать? Убить безоружных? Ладно, защищаясь, но просто так, хладнокровно казнить? Может действительно отвезти их в ближайшее селение? С этой мыслью подошел к Рону. Он ответил:
— И как ты себе это представляешь? До ближайшего трактира километров двадцать, у нас три коня. Думай. Пешком гнать — до ночи не успеем. Ночевать в ними в поле? А потом опять пешком?
— А может ты их сам…
— А ты что? Я, между прочим, тоже не палач.
— Да не могу я! — почти закричал в отчаянии. — И не умею мечом махать, — привел последний довод.
— А кто же разбойников безродных мечом казнит, — засмеялся Рон, — их вешают! Веревка у нас есть, можно пожертвовать на такое дело.
— Молодой господин, — прервал нас "толстый", — я клянусь вам, что ни за что и никогда не выйду больше на дорогу! Спасителем клянусь! Отпустите, пожалуйста. Деревенский я, разорившийся крестьянин, от нужды в лиходеи подался. Вернусь в деревню — в батраки пойду, но ни в жизнь больше на дорогу не выйду! Не верите? В монастырь уйду, буду грехи замаливать, Спасителем клянусь! — он на коленях подползал ко мне, — Это Рухис, мечник — безбожник, ему человека убить, что муху прихлопнуть. Он наемником был. За мародерство из отряда выгнали, тогда еще чуть не повесили, вот он виселицу заслужил. А на мне крови нет, молодой господин! Отпустите меня, а?
— Заткнись, — я лихорадочно думал.
— Оставим их здесь Рон, привяжем к деревьям рядом с дорогой и таблички на них — разбойники. Кто-нибудь проедет мимо, увидит и сам решит, что сними делать. Как тебе?
— Дело твое. Мне все равно, — но было заметно, как он вздохнул с облегчением.
Так и сделали. Я лично сделал две таблички из бересты и сам вырезал на них и промазал грязью: "Пни меня" и крепко привязал их к пленникам. Отошел — со стороны видно хорошо, но сами надписи не видят.
