— У вас холодные руки!
Спенсер начал осторожно гладить ее пальцы. Очень медленно он притянул ее ладони к своему лицу и стал согревать их своим дыханием. Адди вздрогнула, и он улыбнулся.
— Я вся промокла из-за вашей глупой собаки, Рид. И еще замерзла, — сердилась она.
На какое-то время гнев победил ее смущение. Вырвав наконец свои руки, она засунула их в карманы куртки.
Наверное, не стоит мне напрашиваться в дом, хотя я ведь могу схватить воспаление легких. По улыбке на лице Спенсера ей стало ясно, что он все прекрасно понимает. Она снова задрожала, но на этот раз именно от холода.
— Я замерзаю, — сказала Адди, стуча зубами.
— Ну, конечно. Идемте.
Спенсер решительно подхватил ее под локоть и повел прямо к парадной двери.
Адди не могла оторвать взгляда от волшебного замка. Дом был очень большим, но кое-какие косметические изъяны все-таки бросались в глаза.
— Осторожно. Смотрите себе под ноги.
— Я вижу, моя двоюродная бабушка Аделина не содержала дом в идеальном порядке, — сказала она, запнувшись о первую ступеньку, часть которой обломилась.
— Ей было девяносто два года, когда она умерла. Ремонт здания не стоял первым пунктом в списке ее неотложных дел, — Спенсер смотрел прямо перед собой, но видно было, что он едва сдерживает возмущение.
— Я немного волнуюсь. — Адди хотела, чтобы ее слова прозвучали как оправдание. Мать в такой ситуации потребовала бы от нее немедленно извиниться.
— Я знаю, — Спенсер на мгновение сжал ее руку и, повернувшись, посмотрел ей прямо в глаза. Его глаза потемнели и стали синими, как небо после заката. Потом он отпустил ее руку и взялся за дверь.
— Я знаю, — беззвучно передразнила она его с гримасой пятилетнего ребенка. Конечно, он знает! Еще бы! Ведь Спенсер Рид знает все!
— Давайте войдем в дом. Я найду для вас сухую одежду, — бросил Спенсер через плечо, открывая дверь. Он вошел и быстро стал подниматься по лестнице, которая начиналась непосредственно за дверью.
— Я здесь надолго не останусь! — крикнула ему вслед Адди. — Некогда мне переодеваться.
И тут она поняла, что разговаривает сама с собой. Да что с ним говорить! Как об стенку горох!
Надо хотя бы осмотреться, подумала Адди.
Она медленно направилась по правой стороне холла, касаясь пальцами стен. Выцветшая ковровая дорожка на деревянном полу заглушала звук ее шагов.
Все стены была завешены разными разностями — картины, написанные маслом, фотоколлажи, гербарии, даже старая скрипка. Все это было выставлено для обозрения по всей длине холла. Адди остановилась перед потемневшим от времени портретом женщины. Волосы стянуты в узел на затылке, а на губах играет легкая улыбка. Фамильное сходство было неоспоримым, хотя Адди не могла угадать время, когда был написан портрет. Девушка тут же подумала, что, скорее всего, страсть ее матери увешивать стены фотографиями и произведениями искусства — фамильная черта.
