Адди пожевала губу, ощутив остатки малинового привкуса помады, и почувствовала, как мороз проникает под одежду. А ведь действительно очень холодно!
Спенсер шагнул к ней, и в свете уличного фонаря девушка впервые отчетливо увидела его лицо. Его щеки были бледны. Должно быть, он ждал ее на этом холоде с шести часов вечера.
Она же упрямо тянула время и лишь в последнюю минуту решила ехать.
— Адди… — Спенсер стоял так близко, что она оказалась в его тени, в лучах фонаря его волосы сияли у него над головой как нимб. Рукой, затянутой в черную перчатку, он приподнял ее лицо за подбородок так, что их взгляды встретились.
Адди почувствовала, как невольно участилось ее дыхание. Если она не возьмет себя в руки, то может потерять голову.
Он медленно провел большим пальцем по ее щеке, заправил за ухо выбившийся локон.
— Адди, ведь в действительности вы злитесь не на меня.
Ее снова обуяла злость, она с силой тряхнула решетку ворот.
— Делайте свое дело, Рид. А психоанализ оставьте при себе. Если мне потребуется психологическая помощь, я найму специалиста, который не будет изводить меня всеми возможными способами. — Она подняла вверх руки, призывая его к молчанию, и добавила: — Извините.
Спенсер начал возиться с заледеневшим замком решетчатых ворот.
— Извините за колючки. Ваша родственница планировала подрезать эту живую изгородь, но жизнь распорядилась иначе.
Тут Адди впервые заметила сильно разросшиеся колючие кусты, подпиравшие забор. Они нависали над железными прутьями, почти полностью закрывая их. Ветки пробивались между прутьями, цепляясь за одежду неосторожных прохожих. На них нависли ледяные наросты. От этого ветки изгибались крутыми арками и наклонялись почти до земли.
— Господи, — выдохнула Адди. — Похоже на дикие заросли, окружавшие заколдованный замок Спящей Красавицы.
Спенсер рассмеялся, а она пояснила:
— Знаете, тогда многие рыцари в блестящих доспехах застревали в зарослях и умирали мучительной смертью, повиснув на колючках.
— Мне повезло, что я сегодня оставил дома свои доспехи, — сказал ее спутник, распахивая ворота. — Входите, Спящая Красавица.
— Войду, — пробормотала она, ступая на аккуратную дорожку, ведущую прямо к парадной двери. Во всяком случае, ей так показалось. Единственным освещением на пути служил свет уличного фонаря, пробивавшийся сквозь арки заснеженных ветвей. Девушка смутно различала контуры здания в сером свете городского неба. Здание было высоким, с заостренной крышей. Подробности ей различить не удалось. — Рид, у вас есть фонарик?
