На Эшли было розовое пальтишко, отороченное искусственным мехом. Из-под розовой шапочки выбивались завитки шелковистых каштановых волос. У нее были голубые глаза — точно такие же, как у отца, — смотревшие на Мэкки с высоты папиного плеча.
Бет стояла, не шевелясь, у противоположной стены зала. Гордон подошел к длинному столу и, сняв с плеча сумку с памперсами, поставил ее перед собой. Ни тот, ни другая не сказали ни слова.
— Подойди, поздоровайся с дочерью, — сказала Мэкки, поторапливая Бет, с которой она уже успела перейти на «ты». Бет осторожно подошла и протянула руки, чтобы взять девочку.
Будто желая угодить отцу, Эшли, как только Бет прикоснулась к ней, издала оглушительный рев и протянула ручки к… Мэкки. Растерявшись, та опасливо взяла плачущую девочку, словно это был кактус, сплошь усеянный колючками.
— Ну, ну, не плачь, — проговорила Мэкки, чувствуя себя неуютно под пристальным взглядом Гордона.
— Господи, да вы ее сейчас уроните! — испуганно закричал Гордон. — Вы такая же нескладная, как и ваша клиентка! — сказал он, бросив презрительный взгляд на Бет. — Ни вам, ни Бет нельзя доверять детей!
На мгновение Мэкки утратила дар речи, но вскоре взяла себя в руки.
— Мистер Гэллоуэй, оскорблениями делу не поможешь, — сказала она ему как можно спокойнее, одновременно вскидывая голову, чтобы крошечные пальчики не могли дотянуться до ее золотых сережек.
— Ладно, я постараюсь молчать, только отдайте мне ребенка!
Мэкки не послушалась и отдала девочку Бет. Эшли недовольно скривила губки, но плакать не стала. Обернувшись к Гордону, Мэкки сухо объявила:
— Мы вас больше не задерживаем, мистер Гэллоуэй. Согласно постановлению суда, акт передачи состоялся.
— Акт передачи?! — возмущенно воскликнул Гордон. — И вы называете это «актом»? — Он прямо-таки кипел от негодования. — Боже мой! Да вы с Бет — родственные души!
— Мистер Гэллоуэй! Вы проиграли и должны это признать. Бет долго и терпеливо ждала воссоединения со своей дочуркой. Мы не имеем права препятствовать этому!
— Да… долго и терпеливо… — неожиданно тихо проговорил он, опустив голову. Его поза выражала отчаяние. — Бет, все выходные я буду абсолютно свободен, так что, если понадобится, тут же приеду. Я привез ее одежки и игрушки, составил список того, что она любит и чего не любит. Я оставлю ее креслице, в котором она ездит в машине… да, и вот еще что…
Вынув две визитные карточки, он отдал одну Бет, а другую — Мэкки.
— На обороте номера моих телефонов — домашнего и мобильного. Вы должны немедленно поставить меня в известность, если случится что-то непредвиденное.
