Но было бы нелепо покинуть в спешке поле боя — взять и скрыться в толпе посетителей. Перед тем как уйти, Мэкки решила переброситься с Гордоном несколькими ничего не значащими фразами.
— Сразу видно, что Антон Гэлза вам не нравится.
— На самом деле мы с Антоном давние друзья. Он пригласил меня на открытие, и я обещал прийти.
— Он знает, как вы отзываетесь о его картинах? Как бы он не пожалел, что пригласил вас!
— Он мне друг, но эта картина ужасна! — ответил Гордон. — Я не перестаю говорить ему, что это не искусство, а мазня.
— И он не обижается?!
— Нет. Говорит, что я ничего не понимаю в живописи. И я вынужден с ним согласиться, так как критики, несмотря на мое негативное мнение, считают его непревзойденным мастером.
Мэкки из вежливости улыбнулась, отпив немного шампанского, и они еще какое-то время постояли рядом, глядя на посетителей, чтобы как-то заполнить образовавшуюся паузу.
— Послушайте, Мэкки… — первым нарушил молчание Гордон.
Но тут подошел Гаррис.
— Статью найти невозможно, ее передают из рук в руки, — сказал он. Взглянув на Гордона, протянул ему руку. — Извините, что перебил. Позвольте представиться: Гаррис Нельсон. По-моему, мы незнакомы.
— Гордон Гэллоуэй.
— Антон Гэлза — его друг, — сказала Мэкки.
Лицо Гарриса просияло.
— Потрясающе! Не могли бы вы познакомить меня с ним? Я хотел бы договориться о приобретении этой картины. Она стала бы украшением моей приемной.
Мэкки и Гордон, не сговариваясь, обернулись к картине с беспорядочными пурпурно-черными мазками.
— Вы, должно быть, тонкий знаток современной живописи, — усмехнулся Гордон.
Тот улыбнулся, явно польщенный.
— Я вижу, вы с Мэкки поняли, сколько экспрессии в этой картине.
— Гаррис, подумай о своих пациентах! Эта картина может вызвать у них сердечный приступ, даже если они здоровы, — возразила Мэкки.
— Тогда я повешу ее в своем кабинете, — парировал Гаррис. У него в кармане запищал телефон, Гаррис вынул его и приложил к уху. — Извините, придется ненадолго вас оставить, — сказал он, закончив разговор, и быстро ушел.
— Приятный парень, — сказал Гордон, когда Гаррис скрылся из виду.
— Да, — кисло согласилась Мэкки. Она теперь застрянет здесь, поджидая Гарриса. «Было бы хорошо, если бы Гордон тоже ушел», — подумала она. Делать вид, что между ними ничего не произошло, довольно мучительно.
— Мэкки, — начал он снова, — я вам сейчас все объясню…
— Вам, как лучшему другу художника, непочтительно отвлекаться от созерцания его работ! — отрезала Мэкки.
