Гордон еще несколько раз подходил к своему телефону, но набрать номер Мэкки так и не решился. Она установила правила игры, и он не хотел их нарушать. Но ему все это очень не нравилось. Куда девалась прежняя рассудительность Мэкки? Неужели она не понимает, что он был вынужден обратиться в суд, заботясь лишь о благе дочери?
В то же самое время Мэкки старалась восстановить свое душевное равновесие, с головой уйдя в работу. Но что ее выводило из себя, так это ежедневные звонки Бет.
— Что нового? — каждый раз спрашивала она и, услышав «ничего», становилась с каждым разом все невыносимее. — Это все из-за тебя, Мэкки! Мне надо нанять адвоката-мужчину, уж он-то поставит Гордона на место!
— Бет, ты никого не можешь нанять! Вспомни, что за свои услуги я не беру с тебя ни цента! Но если ты хочешь истратить свои с таким трудом заработанные доллары, то я с радостью назову тебе несколько имен.
— Нет, нет! Как я могла сказать такое? Прости меня, Мэкки! От этих переживаний я скоро сойду с ума!
— Наверно, мы обе сойдем с ума… Как только я что-нибудь узнаю, сразу же тебе позвоню. Пока, — сдержанно сказала Мэкки и положила трубку.
Когда Гаррис Нельсон в пятницу вечером пригласил Мэкки пойти с ним на открытие художественной выставки, она тотчас согласилась, радуясь возможности отвлечься от гнетущих мыслей. Гаррис был врачом-кардиологом. Мэкки познакомилась с ним, оказав как-то адвокатские услуги его семье. Она довольно редко выбиралась из дома, но если выходила, то, как правило, с Гаррисом.
Галерея находилась в самом центре города, у Кедровых источников, и когда они приехали, там было уже полно народу.
— Да здесь весь город! — заметила Мэкки, когда ее спутник предложил ей бокал шампанского.
— Вот картина Антона Гэлзы, очень талантливого художника. Я им просто восхищаюсь! Что ты скажешь об этом? — Гаррис показал на огромный холст — от пола до потолка. Казалось, что проехала машина и забрызгала его грязью.
Мэкки разглядывала картину и так, и эдак, но замысел художника оставался для нее тайной.
— Нет, мне больше нравится Моне. По крайней мере я понимаю, что изображено на картине.
Гаррис рассмеялся:
— Это картина для настоящих ценителей искусства. Лет через сто критики назовут Антона Гэлзу величайшим мастером своего времени. Ты разве не читала в сегодняшней газете рецензию на его работы?
— Нет, пропустила.
Такого трудного дня, как сегодня, у нее еще не было за всю ее адвокатскую практику. Она старалась не думать о своей работе, особенно о Гордоне Гэллоуэе. Очередной раунд противоборства двух сторон состоится на будущей неделе, и пока у нее еще есть время подготовиться. Однако, как она ни заставляла себя выбросить Гордона из головы, это у нее не получалось.
