Она быстро добралась до дома мистера Теодора, который сверкал так, как ни один дом в округе. Точнее, все дома были украшены, кроме одного. Можно было догадаться, что это дом Майкла, даже без таблички на воротах.
Он исполнил все ее желания. А она позволила вернуться ему в этот пустой и одинокий дом.
Кирстен глубоко вздохнула, поправила костюм эльфа и постучала в дверь. Ответа не было. Она позвонила. Снова тишина. Кирстен поднялась на цыпочки и постаралась заглянуть в окно.
— Майкл! — позвала она.
— Кирстен?
Она чуть не упала со ступенек.
— Ой, мистер Теодор, что вы здесь делаете?
Старик стоял на дороге, держа в руках какой-то кулек.
— Я как раз собирался задать тебе этот же вопрос. Майкла нет дома. Он еще не пришел. Он обычно ставит машину перед домом.
Кирстен расстроилась. Она так надеялась увидеть его сейчас!
Но это не остановит ее.
Раньше, если бы она пришла домой к мужчине ночью, а его бы не оказалось, она бы сразу вспомнила Кента и подумала о худшем. Но Майкл сегодня признался ей в любви. И он не шутил, хоть и назвал ее перед этим лягушонком. Он даже ради нее согласился надеть костюм эльфа! И если это не любовь, то любви на свете нет совсем!
Кирстен сегодня решила, какой подарок сама себе преподнесет: доверие к другим.
— А вы не знаете, где он может быть? — спросила Кирстен. — Я волнуюсь. Это его первое Рождество без семьи. Не хочу, чтобы он был один.
— Думаю, он вряд ли придет сюда сегодня, — ответил мистер Теодор. — В этом доме всегда шумно встречали Рождество. Его мать очень любила этот праздник. Она была замечательной женщиной.
— Не удивляюсь, раз она вырастила такого сына.
— Да, — мистер Теодор довольно улыбнулся. — Мы с его мамой всегда устраивали соревнование, кто ярче украсит новогоднюю елку. Я сомневаюсь, что у Майкла она вообще есть.
Кирстен отошла от двери и вгляделась в темное окно.
Мистер Теодор прав. Там не было ни елки, ни украшений. Кирстен первый раз в жизни видела такую печальную комнату. Огромное кресло и гигантский телевизор — вот все, что стояло в гостиной.
— Ах, мистер Теодор, — вздохнула Кирстен.
— Пойдем, дорогая, положим малыша в кроватку вместе.
— Малыша?
Он аккуратно развернул кулек, который держал в руках.
— Обычно я кладу его снаружи, как только часы пробьют полночь. Но годы уже не те, и я проспал. Должно быть, шум твоей машины разбудил меня.
Кирстен смотрела, как мистер Теодор кладет ребенка в кроватку около фигур Марии и Иосифа. Рядом с ними даже стояла овечка.
