— Мне тоже, — согласилась Сэди. — Раньше я никогда не запускала змеев. — Она поерзала и подвинулась чуть ближе к Майклу.
— Я знаю. Ты мне говорила. — Он тоже немного придвинулся к ней.
Они не касались друг друга, но Майкл ощущал ее тепло. Жестокий урок самодисциплины!
— У тебя такой замечательный смех, Сэди Макги, — мягко сказал Майкл. — Надеюсь, ты часто будешь смеяться.
— Ну, знаешь, — смущенно проговорила она. — Жизнь…
Майкл почувствовал смутную тревогу. Какого черта! Что она имеет в виду? Что почти не смеется? Что ей не до смеха? Неужели она и этот ее лощеный адвокат говорят только об акциях, вместо того чтобы гоняться друг за другом по спальне, пока один из них не сдастся и не рухнет на кровать, изнемогая от хохота и счастья — счастья быть вдвоем?
Майкл размышлял о том, удобно ли спросить, спит ли Сэди со своим другом? Наверное, она опять ударит меня, хотя и не очень сильно.
— Расскажи мне о своей жизни, — попросил он.
— По правде говоря, это довольно скучно.
Скучно? У Сэди? У девушки, которая могла бы спрыгнуть с самолета без парашюта?
— Ну ладно, о скучном не рассказывай. Сразу переходи к веселому, к тому, из-за чего ты смеешься, от чего быстрее бьется твое сердце, розовеют щеки и поднимается настроение. Например, какой у тебя самый любимый в мире запах?
— Мне стыдно сказать, но смех у меня вызывают соленые простонародные шутки.
— Ну и что? Меня они тоже смешат.
— Кевин считает, что они грубые и вульгарные.
Кевин. Вот оно что, с мрачным удовлетворением подумал Майкл. Я на шаг приблизился к тому, о чем хотел узнать.
— А что Кевин находит смешным? — словно невзначай поинтересовался Майкл. Так долго отсутствовавший брат расспрашивает о жизни любимую сестрицу.
— Ну…
Сэди замялась, и замешательство ее длилось так долго, что Майкл понял: ей просто нечего сказать.
— Ему нравится английский юмор… — наконец в отчаянии выпалила она.
— О, как мистеру Бину?
— Думаю, да.
Майкл не сомневался, что Сэди не узнала бы мистера Бина, даже если бы тот переехал ее на своей желтой малолитражке.
Сэди явно стремилась сменить тему разговора:
— А запах… Больше всего на свете я люблю запах свежеиспеченного хлеба. А ты?
Аромат, щекотавший ноздри Майклу прямо сейчас, вполне мог бы занять в списке мистера О'Брайена самую верхнюю строчку.
— Дерева, — торопливо ответил молодой человек. — Мне нравится запах дерева, с которым я работаю.
Майкл не взглянул на Сэди. А она не посмотрела на него. Они лежали в кровати так, словно их разделяла незримая стена.
