Сэди не была в этом уверена. Тот, кто так обращается с пони, вряд ли окажется большим любителем детей.
— Но как мы можем оставить лошадку у себя даже на несколько дней? У нас ведь нет ни забора, ни навеса.
— Тот сарай в саду почти пустой. Из него может получиться вполне приличная конюшня. А я могу соорудить заборчик, который не позволит пони удрать.
Сэди чувствовала, что улыбка Майкла может растопить и лед. Что же говорить о бедном женском сердце?
Я не хочу, чтобы он был здесь, строил забор, болтал с ребятишками, вообще вторгался в мою жизнь.
Нет! — поняла Сэди. Это неправда. Я очень, очень хочу, чтобы он был здесь. Я хочу слышать его смех и смотреть, как он возится с детьми, хочу видеть, как играют под лучами осеннего солнца его мускулы. Я по-прежнему не могу устоять перед этим мужчиной, и годы не ослабили моих чувств.
Зато теперь я повзрослела и понимаю все гораздо лучше.
Майкл следил, как меняется выражение лица Сэди. Она была уже не столь открытой, как раньше, но все же он многое мог прочесть по ее глазам.
Она мечтает, чтобы я остался, и в то же время хочет прогнать меня. Майкл чувствовал почти то же самое. Он не хотел возобновлять запутанных отношений с Сэди. Она здесь не останется, а я не собираюсь уезжать из Слипи-Гроува. Сэди превратилась в девушку из большого города, а я по-прежнему провинциальный парень. У нас и раньше не было надежд на будущее, а теперь нет и подавно.
И все же она забавная. Готов держать пари, что она все та же. Тогда почему же не поразвлечься вместе — хотя бы несколько дней? Повеселиться немного, а потом спокойно распрощаться.
Но Майкл обманывал сам себя. Ведь жизнь не такая простая штука. Да, они с Сэди славно повеселились вместе, а потом распрощались, но это расставание еще долго мучило его. А ведь он ее едва знал, и тем не менее ему было чудовищно больно.
Построю загон для пони, а потом скажу ей: «До свидания». И на этот раз распрощаюсь по-настоящему.
— А ты надолго сюда приехала? — спросил Майкл.
— Думаю, дней на десять.
Десять дней. Примерно столько же, сколько тогда. Те несколько дней были давным-давно.
Побереги свое сердце, уговаривал себя Майкл.
Хотя по ней этого никогда не скажешь. На вид она нежная, словно весенний лютик. С другой стороны, если поразмыслить, она всегда была такой. Глаза у нее и раньше были нежные. Потому-то Майкл и думал, что крутую девицу она изображает из чистой бравады.
В таком случае я тем более болван.
Я никогда сюда не вернусь — вот что она тогда сказала мне. И никогда больше мне не звони, понял?
