Джулиана мило улыбнулась.
— Я вижу, вы не одобряете наши развлечения, мистер Давенкорт, — сказала она. — Вероятно, вы судите по «Олмаку» или рассказам о балах дебютанток. Я слышала, что на последних вообще лимонад подают. Вероятно, вам больше по вкусу подобные приемы, наши же чересчур возбуждающие.
— Думаю, вы правы, — медленно проговорил тот. Он задумчиво посмотрел на нее и потом показал на закрытую дверь столовой. — Но я удивлен, что вы так рано уходите, леди Джулиана. Вечер только начинается, и я подумал, что после вашего выступления вы еще многое сможете привнести в него.
— Мне жаль, что я обманула ваши ожидания, — сказала она. — Сегодняшние развлечения не соответствуют и моему вкусу тоже. — Она сузила глаза и задумчиво посмотрела на него. — Хотя, если бы вы проявили желание ко мне присоединиться, возможно, вам бы и удалось уговорить меня передумать.
Мартин Давенкорт улыбнулся ей, и от его ленивого взгляда Джулиана вдруг испытала прилив жара и занервничала.
— Вы всегда так настойчивы, леди Джулиана? Я думал, что одного отказа будет для вас достаточно, — мягко проговорил он.
Джулиана надменно вскинула бровь:
— Я не привыкла к отказам.
— А. Ну, мы все иногда их получаем, — с сожалением улыбнулся Мартин Давенкорт. — Просто примите его, вот и все.
— Я слышала, что вы, мистер Давенкорт, мужчина с большим опытом, — с холодком произнесла она, — но ведете себя как ревностный христианин. В этом доме вы, к сожалению, не ко двору.
Он мягко улыбнулся.
— Я вполне осознаю, что нахожусь не в своей стихии, — сказал он, — но, вероятно, и вы тоже. Примите мой совет, леди Джулиана, — бросьте все это. Всем надо когда-то взрослеть. Даже леди-распутнице, коей вы себя заявляете.
Джулиана засмеялась:
— Вы именно так считаете? Что я распутница?
— Чтобы носить подобное звание, не обязательно принадлежать к мужской половине общества. Разве не такую репутацию вы решили заслужить?
Джулиана пожала плечами:
— Репутацию могут преувеличивать.
— Верно. А, кроме того, ее могут намеренно раздуть.
Сверху раздался грохот, словно упало что-то тяжелое, и они оба вздрогнули. Визжала Эмма Рен.
— Мне пора, — сказала Джулиана. — Боюсь, Эмма сегодня на меня рассердилась. Отказ присоединиться к игре часто становится оскорблением, не правда ли? — Она улыбнулась. — Хотя уж вам-то это известно, не правда ли, мистер Давенкорт? Вы меня удивили — кажется, вас совершенно не беспокоит, что вы нанесете присутствующим оскорбление своим нежеланием соответствовать.
