— Тут и сказке конец, — объявил Гомункул.
Анжело, прибежавший вместе с Аэроном, схватил вампира за руку и, подняв ее кверху, торжественно объявил:
— Победителем объявляется Аэрон Урлакский.
— И получает приз, — тут же подхватилась я, — портрет Князя Сиятельного, выполненный копытом бывшего педагога Рагуила с личным автографом автора! — И протянула листочек опешившему Аэрону. Мавка зарыдала и стала вымаливать рисунок у вампира:
— Ну, Аэрончик, ну хочешь, я станцую?
— Хочу, — согласился Аэрон.
Лейя выдала ему наш сегодняшний урок. Вампир с ухмылкой заметил, что очень знакомые движения и неплохо было бы станцевать и мне. Я возмущенно закричала, и мы втроем навалились на Аэрона под радостный писк крыса. Листочек с рисунком был смят вместе с вампиром, порвался и потерял привлекательность. Лейя зарыдала:
— Бедная я бедная! Несчастная я несчастная! Совсем мне не везет!
А Гомункул возмущенно всплеснул лапками:
— Тебе не везет? Да это мне не везет! Я, между прочим, должен был появиться на белый свет добрым молодцем красоты неописуемой.
Анжело хрюкнул, мы перестали барахтаться на коврах.
— Ручищи — во! Ножищи — во! Плечищи — во! — продолжал свою речь крыс, подпрыгивая и разводя в стороны короткие лапки. Потом грустно признался: — А ингредиентов хватило лишь на крысу. Ну и кто после этого невезучий?
Лейя немножко подумала, возведя глазки к потолку, и вынесла решение:
— Я.
Крысак замер, раскрыв рот, а парни загоготали.
— А в самом деле, почему алхимикус тебя крысой сделал? — спросила я.
— Я же говорю, ингредиентов не хватило. Он, правда, потом обещал переделать, но в эксперименты ударился.
— И что?
— Вот и бегают от этого экспериментатора по архиву, а мне этого не хочется.
Я вспомнила паука и поежилась.
— А какие ингредиенты нужны?
— Ну, я уже и не вспомню, в книге все написано. — Он поскреб коготками макушку, припоминая название. — «Превращение веществ и элементов», автор Пертикус Вторус. Только книгу взяли почитать, и все… с концами.
— Как портретик, — проныла невезучая Лейя.
— А кто взял почитать? — спросила я, делая вид, что не замечаю подозрительного взгляда Аэрона.
Но тут задребезжало ботало Рогача и противный голос объявил:
— Так, девицы, комнаты к осмотру, юбки оправить, женишков повыгнать!
Анжело растворился дымком, а крыс заметался с ворованными тетрадями, пока прямо из пустоты когтистая лапа демона не ухватила его за шкирку и не уволокла в неизвестность. Аэрону пришлось выйти через дверь, тут же в щель сунулся пятак кладовщика, который с осуждением глянул на кичливую роскошь и проскрипел:
