Над картой Родины | страница 10
Но, конечно, карта улавливает далеко не все перемены. Даже самый подробный атлас не сможет рассказать обо всех хозяйственных различиях между царской Россией и Советским Союзом.
Города, скажем, показаны на карте скупыми кружками — «пунсонами» Мы можем только догадываться, что скрыто за каждым из кружков: сколько там заводов, институтов, театров. И пунсоны остаются пунсонами, может быть чуть укрупняясь, между тем как означенные ими города неузнаваемо меняются. Многие из них выросли вдвое, втрое и больше. За годы довоенных пятилеток число жителей в Алма-Ате увеличилось в пять раз, в городе Сталино — в шесть, в Мурманске — в тринадцать…
Городов, где населения более пятидесяти тысяч, в России перед революцией было лишь семьдесят, а в СССР к началу Великой Отечественной войны — уже около двухсот. Совсем другое дело, хотя кружки почти такие же. А ведь экономическое и культурное значение городов выросло еще сильнее, чем число их жителей.
Или возьмем транспорт. На карте СССР мы найдем много новых железных дорог, каких не было в царской России. Можно подсчитать их длину: к 1954 году они увеличили рельсовую сеть более чем вдвое. И это все, что нам скажет карта. А между тем железнодорожный грузооборот возрос гораздо сильнее — в двенадцать с лишним раз.
Но хоть и не все нам расскажет географическая карта, а многое. Нужно лишь внимательно всмотреться в нее, нужно суметь прочитать ее знаки. И если расшифровать картографический язык, если правильно понять суть отраженных на карте явлений — карта будет не менее красноречива, чем книга.
Взглянем на эту вот картосхему со стрелками. На нее нанесены старые промышленные центры — опора нашего могущества, арсенал индустриализации страны. И показано, в каких направлениях мы, продолжая развивать старые центры и опираясь на них, ведем промышленность по лицу нашей Родины.
Об основных сдвигах в размещении советской индустрии, преобразовавших за годы пятилеток экономическую географию страны, говорит нам эта карта.
Она напоминает карту военных действий, где отмечены главные и второстепенные удары. Но это не карта войны. Здесь тоже наступление, руководимое из единого центра, тоже движение человеческих масс, тоже фронт, но фронт иной — фронт мирного труда.
В остриях этих стрел — накаленная воля, властный разум, напряжение моральных и физических сил. Вглядитесь в эти стрелы, поймите, что они выражают направление ваших собственных усилий, — и вы услышите, как от тяжести сосредоточенного удара рушится старое.
