– Смотри, смотри, сардинка, чем кончаются забавы, и никогда не занимайся любовью без резинки! Это лучшее, что может случиться с тобой от досадной небрежности!
А Мэри все никак не могла взять в толк, что с нею происходит. Ведь по ее подсчетам до родов оставался еще как минимум месяц! Тут новая судорога заставила ее скорчиться. Джеф посерьезнел.
– Послушай, малыш всерьез взялся за дело, и, насколько я могу судить, все произойдет довольно быстро.
– Не может этого быть! – ахнула Мэри. – А как же…
– Поменьше болтай! – сурово приказал Джеф. – Дыши-ка лучше поглубже, а я пока звякну твоему ниндзя и вызову «скорую»!
Однако протяжный стон Мэри заставил его возвратиться.
– Знаешь, дай-ка я осмотрю тебя, – сказал вдруг Джеф и, видя, как глаза Мэри делаются круглыми, торопливо прибавил: – Не щади мою нравственность, тем более, что я и покраснеть-то толком не могу! – Мэри помимо воли хихикнула, а иссиня-черное лицо Джефа расплылось в белозубой улыбке. – Не дрейфь, мамочка! Вспомни, я начинал акушером!
– Глядя на многие твои снимки, в это легко поверить, – попыталась шутить Мэри.
– Цыц! – прикрикнул на нее Джеф. – Я гений, забыла? Потом еще внукам рассказывать будешь, кто у тебя роды принимал! Только «скорую» я все-таки вызову…
Джеф дозвонился до ближайшей клиники, затем оставил Джереми сообщение на автоответчике – того не оказалось дома. Узнав об этом, Мэри судорожно сглотнула, но тотчас, пересилив себя, улыбнулась дрожащими губами – мало ли по какой причине муж мог выйти из дома…
Вскоре ей стало уже не до того. А когда Джеф, тщательно вымыв руки, принялся за исполнение прямых обязанностей акушера, она уже не противилась, не спорила, только послушно выполняла его команды…
– Да где, черт побери, носит твоего благоверного! – не выдержал наконец Джеф. – Ну, почему за него должен отдуваться я, скажи на милость?
– Не смей! – Мэри словно пружиной подбросило. – Не смей… так говорить про Джереми!
– Лежать! – рявкнул Джеф. – Забыла, чем занимаешься? Да я все в глаза ему скажу, пусть только появится, козел поганый!
Видя, как мученически исказилось лицо Мэри, Джеф подбавил жару. Казалось, не существовало таких проклятий и ругательств, которыми бы он не осыпал Джереми. Однако итогом своих стараний новоявленный доктор остался вполне доволен. Укутывая крошечный пищащий комочек в кусок ткани немыслимой расцветки, Джеф сиял. А Мэри, тотчас забыв обо всем на свете, уже тянула руки к младенцу.
– Кто? Джеф, кто?
