Великолепно.
В этот момент двое узников, сидящих следом за Иннулари, начали драться, ожесточенно молотя друг друга и выкрикивая непристойности. Через несколько минут по ступеням сбежал воин второго ранга, совсем еще мальчик. Он подошел к той стороне каменных глыб, откуда торчали пятки дерущихся, и один за другим драчуны вскрикнули и замолчали. Воин быстро вышел.
— Как он это сделал? — удивленно спросил Уолли.
— Ударил их по ногам. Очень хорошо действует. — Иннулари удовлетворенно огляделся. — Вся эта система очень хорошо придумана. Не пытайтесь двигать камень. Возможно, вам удастся его оттолкнуть, но тогда он упадет на ступни и переломает вам все кости.
Уолли опять лег, приняв это второе, доступное ему теперь положение, и с удивлением обнаружил, что пол совсем мокрый. Запах здесь еще хуже, чем зловоние в городе. Он вспомнил о таинственном мальчишке и его словах насчет подобия ада… С одной стороны — казалось, что в речах малыша больше логики и смысла, чем во всем этом безумном мире, но с другой стороны, поверить ему было труднее всего. И этот фокус с бусами, и то, что сейчас…
Целитель тоже лег. Он был самый настоящий болтун, как понял Уолли, и значит, ко всем его страданиям добавлялось еще одно, но назойливый сосед мог стать и полезным источником информации.
— Ваша потеря памяти — это любопытный случай для целителя, светлейший. Я никогда раньше не встречал таких симптомов, но о них упоминается в одной из наших сутр. — Он нахмурился. — Меня удивляет, почему жрецам не позволили провести изгнание, ведь лучшего лечения и не придумаешь. Несомненно, вами завладел демон.
— Кажется, об этом и шла речь, — вздохнув, Уолли стал объяснять. Он пытался припомнить тот спор, который разгорелся, когда его оттащили в одну из задних комнат; Хардуджу требовал, чтобы самозванца сделали рабом, Хонакура утверждал, что он — богохульник, а остальные жрецы, кажется, говорили о демонах. Тогда у него создалось впечатление, что этот спор — лишь звено в цепи многочисленных интриг, ведущихся между Хонакурой и Хардуджу.
Целитель, обрадованный тем, что получил порцию храмовых сплетен, пояснил:
— Если бы изгнание, проведенное священным Хонакурой, не достигло цели, это значило бы, что Богиня отвергла старого жреца, а такой исход — конец его карьере. Что, в свою очередь, вызовет существенные перемены в верхах.
Еще лучше.
— Ну, по крайней мере, они не позвали целителя, — сказал Иннулари. Я бы, например, не стал этим заниматься — при всем моем уважении, светлейший.
