Наконец рыдания стихли.
— Что там такое? Что это за свет в небе? — Спросил он шепотом.
— Это Бог Сна, светлейший.
Он промолчал, но она знала, что он не спит. Она ждала.
— Бог печали и бог радости — братья, светлейший. — Это все вино.
Он подвинулся к ней.
— Расскажи мне.
И она рассказала ему то, что услышала однажды, очень давно, от другого раба, юноши, которого никогда больше не увидит.
— Бог печали и бог радости — братья. Когда Мир только создавался, оба они ухаживали за богиней юности. Она выбрала бога радости, и они крепко любили друг друга. В положенное время она родила ему сына. Такого прекрасного младенца не видели даже боги, и отец взял его на руки, чтобы все на него посмотрели. Но увидев ребенка, бог печали пришел в ярость, и его гнев погубил дитя. Бог печали испугался того, что сделал, и бежал, но остальные боги заплакали. Они пошли к Самой Богине искать правосудия. Она провозгласила, что богиня юности всегда будет рожать для бога радости ребенка — самого прекрасного из богов, но этот бог навсегда останется младенцем и будет жить лишь несколько мгновений. Однако младенец этот будет сильнее своего отца, и бог печали, самый страшный из всех богов, не устоит перед ним и всегда будет бежать от него. Вот почему только самый маленький из всех богов может обратить в бегство бога печали.
— А как зовут этого маленького бога? — спросил он из темноты.
— Это бог наслаждения, светлейший.
Он повернулся и обнял ее.
— Так давай вместе поищем этого маленького бога, — сказал он.
Она боялась, что воин будет груб, но он был сама нежность. Он был терпеливым и сильным, неутомимым и внимательным, таким, каким не был с ней ни один мужчина. Много раз они призывали этого маленького бога, и бог печали в страхе бежал.
Зажужжала муха, и Уолли проснулся. Он открыл глаза и тут же закрыл их снова. Опять солома?
Все оставалось по-прежнему.
Раньше была больница, серьезные врачи в белых халатах, усталые медсестры со шприцами… знакомые, искусственно-веселые лица, цветы, которые присылали с работы… запах дезинфицирующих средств и звук полотеров… боль, путающиеся мысли, влажная духота лихорадки.
Были видения и бред… огромный человек в тумане, у него смуглая кожа, длинные черные волосы и жесткое лицо, широкое, с высокими скулами и квадратной челюстью, на лбу — какие-то варварские знака И это обнаженное чудовище что-то кричит ему, угрожает.
Последний раз он видел это лицо вчера вечером, в зеркале.
Под влажной простыней он ощупал свою руку. Да, тело все то же. У Уолли Смита никогда не было таких рук.
