Но нас увидели всего несколько ребятишек, ставших в сторонку, когда мы проезжали: мальчики сдернули картузы, а девочки присели в реверансе, что меня очень порадовало.
Вскоре мы выехали на заболоченный вересковый луг, и от красоты открывшегося вида у меня перехватило дыхание. Кругом не было никаких признаков жилья: только вереск да небо и скалистые вершины холмов, вздымавшиеся над заболоченной землей. В пасмурную погоду зрелище могло бы показаться мрачноватым, но в этот день все искрилось, и когда солнце касалось ручейков, там и сям бегущих меж камнями, они начинали блестеть, как серебро, а капельки влаги на траве сверкали, словно бриллианты.
Меллиора слегка сжала бока своего пони и пустилась в галоп, я последовала за ней. Мы свернули с дороги и скакали по траве, пока Меллиора не остановилась перед каменным сооружением странной формы. Подъехав поближе к ней — я слегка отстала, потому что мой пони был не такой резвый, как у нее, — я увидела, что там стоят три больших плоских камня, вкопанных в землю и поддерживающих четвертый, который лежал на них сверху.
— Жутко, — серьезно сказала Меллиора. — Посмотри вокруг. Ни души. Только мы с тобой, Керенса, наедине со всем этим. Знаешь, что это? Это могила, надгробный знак. Много-много лет тому назад… за три или четыре тысячи лет до Рождества Христова люди, что жили здесь, устроили могильник. Эти камни не сдвинуть, хоть всю жизнь старайся. Правда ведь, Керенса, как странно, стоять тут и думать об этих людях?
Я взглянула на нее — ветер играл ее белокурыми волосами, ниспадавшими из-под шляпки для верховой езды, и она была сейчас такой хорошенькой. И серьезной.
— А тебе какие мысли навевает этот памятник, Керенса?
— Что времени впереди не так уж много.
— Не так уж много для чего?
— Чтобы жить, чтобы делать то, что хочется, чтобы получить то, чего хочется.
— Какие странные вещи ты говоришь, Керенса. И хорошо. Терпеть не могу, когда наперед знаешь, что тебе сейчас скажут. С мисс Келлоу я всегда знаю, и даже с папой. А с тобой — никогда.
— А с Джастином Сент-Ларнстоном?
Она отвернулась.
— Он меня почти не замечает, — грустно сказала она. — Ты говоришь, что времени не так уж много, а посмотри, как долго приходится ждать, пока не станешь взрослой.
— Ты так думаешь, потому что тебе пятнадцать, вот каждый проходящий год и кажется долгим, раз ты прожила всего пятнадцать лет и у тебя всего пятнадцать лет для сравнения. А когда тебе станет сорок или пятьдесят — каждый год покажется тебе короче, потому что сравнивать его ты будешь с сорока или пятьюдесятью прожитыми.
