А взять начало пятидесятых! Казалось, что Сталин - это навсегда. То есть понимать-то понимали, что возраст свое возьмет, не мытьем, так катаньем история России переломится, но вели себя так, словно Иосиф Виссарионович будет жить еще лет сто. И его смерть потрясла людей, как свершившееся на глазах чудо.
В начале шестидесятых поверили, что возможен другой социализм, веселый, вольготный и могучий, с симпатичным поросячьим лицом. Поросенок не волк! Дух времени, как во флаконе с притертой крышкой, сохранился в "Понедельнике, начинающимся в субботу". Но поросенок рос, рос и вырос. Опят же кто в восьмидесятом олимпийском году знал, что наступает десятилетие угасания? Система выглядела незыблемой - как царская Россия последнего предвоенного Рождества.
Девяностые годы, мстилось, все изменили. Дзержинскому на шею накинули петлю. Помню детектив, в котором отрицательный персонаж, политик, убивал людей лишь потому, что те знали о его гэбэшном прошлом. Кто бы нагадал году этак в девяносто пятом, что вторым избранным президентом России станет старший офицер КГБ?
Вот сколько социальных катастроф (в смысле событий, резко меняющих течение жизни) вспомнилось - за один только двадцатый век. Есть ли основания полагать, что двадцать первый вдруг возьмет да и застынет, как муха в янтаре? Предпосылок к этому не обещают. Следовательно, Россия должна быть готовой к новому потрясению, независимо от того, хочется это Петру Аркадьевичу или нет.
Будет что-то - это безусловно. Но что именно?
Знаете, мне кажется, что к нам приедет Ревизор!
История ноутбуков: из шкафа в карман - 1
Автор: Роман Бобков
Опубликовано 22 ноября 2010 года
Подобные статьи принято начинать в духе почти сказочном. Давным-давно, когда деревья были большими, было яйцо и даже курица, жил да был один портной... кто-то ибн чей-то... И всё равно не помним, что там было с портным.
Потому что давно было.
Констатация очевидного - участь каждого, кто вынужден обращаться к историческим событиям. Иное дело, что констатировать можно по-всякому. Вольно нам, развалившись в мягком кресле с ноутбуком на коленях, рассуждать о том, как шла эволюция, приведшая от шкафов с лампами и перфораторами к этому вот уютному девайсу, на котором, скажем, некий писака набирает сейчас этот вот текст. А в начале...
В начале была мысль.
Сила мысли
Мысль, как известно, нередко опережает своё время. Даже так: должна опережать, если это действительно мысль, а не плагиат. Однако тому, кто эту мысль высказывает, следует запастись терпением и привыкнуть к положению Кассандры. Да не просто так привыкнуть, а не забывать, что твоё провидение - цель, к которой надо идти, несмотря ни на что.
