Повторяю мою покорнейшую просьбу выслать нам повесть или что-нибудь вроде повести, романа или рассказа, и остаюсь в ожидании Вашего ответа.
Готовый к услугам
Н. Некрасов.
Раздосадованный Толстой пишет злобный ответ, но с отправкой медлит. Остыв, пишет новый, вполне корректный (верно, радуясь, что послал "Детство", а не "Войну и Мир").
Некрасов практически не сетует на недостаток средств, больше хлопот доставляет цензура – и это при том, что с цензорами у него отношения самые превосходные. Крылова он регулярно приглашает на пирушки, где того восторженно встречают и ещё более восторженно провожают причастные к "Современнику" литераторы, Новосильцеву заказывает переводы и платит за них вдесятеро против принятого, с Лазаревским, страстным охотником, на паях арендует угодья, где стреляет всяческую дичь от силы две недели в году, остальное время предоставляя дом, поля и чащи напарнику в безраздельное владение. Бывают цензоры добрые и цензоры злые, но и те и другие перевоспитываются настолько, что заявляют Некрасову: "Вы, многоуважаемый Николай Алексеевич, были бы цензор лучше всех нас вместе взятых" (фраза из письма В. Н. Бекетова Некрасову).
Иное дело - авторы. Они то и дело подводят журнал – не шлют к обещанному сроку рукописи или, того хуже, шлют, но конкурентам. Некрасов пытается закрепить писателей, по крайней мере, лучших, за журналом и выдумывает "Обязательное соглашение", по которому Толстой, Тургенев, Островский и полузабытый ныне Григорович становятся исключительными авторами "Современника". Об этом объявляется всей читающей России – и тираж журнала растёт. Не объявляется то, что взамен верности присягнувшие авторы получают значительную долю прибыли журнала. Но авторы и тут подкачали. То ли надеясь на барыши, то ли по какой-то другой причине, но они стали писать много меньше прежнего, и через два года "Соглашение" денонсируется. Некрасов сознает, что сила журнала не сколько в авторах, сколько в направлении, а направление указывает знамя. Место знамени вакантно, значит, его следует заполнить. Знамена - товар штучный, появляются редко. Но – появляются. Чернышевского Некрасов взял там же, где прежде взял Белинского – в "Отечественных Записках". Николай Алексеевич проводит операцию "преемник". В Чернышевском он видит не сегодняшнего кумира (сегодняшнего кумира видит всякий), но кумира завтрашнего. Он предлагает Чернышевскому стать штатным сотрудником "Современника", на что последний с радостью соглашается, уж больно весомы аргументы.
