Когда Пирз пригласил Джека Деннисона на просмотр, Люси уже чувствовала себя уверенно в танце. Шеф появился в зале и тяжело опустился в скрипучее плетеное кресло, его львиная голова отражалась во множестве зеркал, висящих на стенах. Но балерине передалась уверенность учителя, который не обращал внимания на их зрителя, и она полностью отдалась танцу – па-де-де на музыку Скарлатти, которую наигрывал на древнем пианино равнодушный музыкант.
– Хорошо, хорошо. – В густом голосе Деннисона сквозило неподдельное удовольствие.
– Когда-нибудь ты станешь хорошим хореографом, Пирз. – Усталые глаза взглянули на девушку. – А ты, моя милая, через три, возможно, через два года уже осилишь главные партии.
Балерина уселась на пол, а Пирз вытер лоб.
– Люси пока еще не готова к партии, Джек. Ей нужно больше импульсивности. Но она дала тебе общее представление о танце, а это самое главное. Ты согласен?
– Хорошо, но слишком уж легковесно. Не хватает глубины.
– Это только последнее па-де-де. Когда я отрепетирую остальное, танец станет достаточно выразительным.
– Тогда покажи мне, когда закончишь. Потом и поговорим.
Пирз раздраженно махнул рукой:
– Но я не хочу работать дальше, если ты не дашь согласие.
– Ты слишком нетерпелив, парень. Пока товар не готов, нельзя говорить о рынке. Я посмотрю еще раз, когда ты закончишь.
Деннисон, хмыкнув, поднялся и пошел, а Пирз иронично поглядел ему вслед.
– Что ж, Люси, нам предстоит много работы. – Он помог ей встать. – Пошли выпьем кофе. Я должен серьезно подумать.
– Деннисон так спокойно сказал про два или три года. Но для меня это целая жизнь.
Пирз усмехнулся:
– Ты же знаешь, он не всегда прав. Не думаю, что тебе потребуется столько времени. Надо еще много заниматься, но ты и так уже достаточно хороша.
– Правда? – Лицо девушки озарилось улыбкой.
– Конечно. Решимость – уже половина дела, а тебе ее не занимать. Иначе никогда не доберешься до вершины.
Люси с упорством продолжала занятия, проводя каждый свободный час на репетициях. А вскоре узнала, что Деннисон решил доверить ей партию Синей Птицы в новой постановке «Спящей красавицы».
В день премьеры все, как обычно, были взволнованными и уставшими, и казалось, все идет не так. Пуанты спадали, пуговицы отрывались, трико морщились, головные уборы не держались. Но как только поднялся занавес, все наладилось, заиграл оркестр, и под звуки музыки танцоры отдались любимой стихии.
По мере приближения своего выхода Люси, нервничая, стояла за кулисами с партнером, столь же напуганным молодым человеком, для которого это был первый сольный выход.
