Короче говоря, теперь молодая женщина ожидала встречи с родственниками Микаэля не без некоторого душевного трепета. Если с сеньорой Леонорой она уже успела худо-бедно познакомиться, то из всех ее многочисленных дочерей видела только Лусию. Но Лусии-то как раз и не будет на этом званом обеде.
Что это все-таки за гнусность такая: отказать в помощи и общении собственной дочери из-за какого-то внебрачного ребенка! Можно подумать, что на дворе темное Средневековье. Как же любят близкие по крови люди мучить друг друга!
Но я ничего не скажу, думала Маргарет, одновременно судорожно пытаясь сообразить, что же надеть на эпохальное событие: торжественное знакомство с вероятными родственниками. Микаэль обещал заехать к семи, как обычно. И осталось меньше полутора часов.
В конце концов молодая женщина остановилась на длинном шелковом вечернем платье синего цвета. Оно красиво струилось до самого пола, оставляя открытыми плечи и спину, но Маргарет набросила сверху газовый шарф. Удобные туфли и сумочка под цвет обуви довершали картину.
Попудрив нос, она вдруг вспомнила, что синий — излюбленный цвет Лусии, опальной дочери сеньоры Леоноры. Вдруг он подействует на суровую матрону, как красная тряпка на быка?
Терзаемая подобного рода тревогами и сомнениями, она кинулась было переодеться, но потом остановилась, решив, что все это не важно… Постояла минут пять перед зеркалом и снова решительным шагом двинулась к шкафу с одеждой.
Звонок Микаэля, на сей раз добравшегося благополучно и не сбившего все столбы по дороге, прервал эти поистине танталовы мучения.
— И как ты не побоялся после аварии снова сесть за руль? — спросила Маргарет, поцеловав его в щеку.
— Подумаешь, — небрежно пожал плечами молодой мужчина. Однако видно было, что ходить ему еще тяжеловато. Ребра до сих пор стягивал тугой бандаж, легко ощутимый под тонкой рубашкой. — Теперь уж такое не повторится.
— Тьфу на тебя, еще сглазишь.
— Поедем, поедем. Мама уже заждалась.
— Я думала, что ей не особенно понравилась.
— Ну, скажем так, — хмыкнул Микаэль, — она отыскала в тебе массу привлекательных качеств.
— Это еще почему?
— Видишь ли, я подумал, что для тебя все это очень важно, и решил, так сказать, вернуться в лоно семьи. И к своей блистательной карьере управляющего.
Маргарет посмотрела на своего жениха, от удивления не находя слов. Неужели ее мнение так много для него значит?
— Но, любимый, мне бы не хотелось, чтобы ты из-за меня так кардинально менял жизненные планы… Получается, что я испортила тебе вольное и приятное времяпрепровождение. А теперь тебе придется работать… Где, кстати?
