Экспромт в стиле Огайо
Пьеса в одном действии
С. - слушающий.
Ч. - читающий.
Чрезвычайно похожи друг на друга.
В центре сцены — освещенный стол. Все остальное погружено во тьму. Стол простой, деревянный, приблизительно два метра на метр.
С сидит к длинной стороне стола лицом, справа (если смотреть из зрительного зала). Склонив голову, подпирает ее правой рукой. Лица не видно. Левая рука лежит на столе. Длинное черное пальто. Длинные белые волосы.
Ч сидит за столом у короткого края стола, виден зрителю в профиль, повернут вправо. Склонив голову, подпирает ее правой рукой. Левая рука лежит на столе. Перед ним на столе книга, открытая на последней странице. Длинное черное пальто. Длинные белые волосы.
На середине стола лежит черная широкополая шляпа.
Медленно зажигается свет.
Проходит десять секунд.
Ч переворачивает страницу.
Пауза.
Ч. (читает). Мало что осталось рассказывать. В последний раз…
С. стучит левой рукой по столу.
Мало что осталось рассказывать.
Пауза. Стук.
В последний раз, пытаясь облегчить свои страдания, он переехал из того места, где они так долго жили вдвоем, в единственную комнатку на другом берегу. Из единственного окна он видел оконечность Лебединого острова.
Пауза.
Непривычная обстановка, надеялся он, принесет облегченье страданий. Непривычная комната. Непривычный вид. Выходить, видеть то, на что никогда не смотрели вдвоем. Возвращаться к тому, что никогда для них не было общим. Все это, отчасти, надеялся он, отчасти принесет облегченье страданий.
Пауза.
День за днем люди видели, как он медленно мерил шагами остров. Час за часом. В длинном черном пальто, независимо от погоды, в старой шляпе, какие некогда носили художники. Доходил до края, останавливался, смотрел на бегущие волны. В бойких вихрях сливались две реки и вместе бежали дальше. И, повернувшись, он медленно брел от берега прочь.
Пауза.
В снах…
Стук.
И, повернувшись, он медленно брел от берега прочь.
Пауза. Стук.
В снах ему было предостереженье против такой перемены. В снах являлось любимое лицо, был неслышный голос: «Останься там, где мы так долго были одни, вдвоем, моя тень утешит тебя».
Пауза.
Но разве нельзя было…
Стук.
Являлось любимое лицо, был неслышный голос: «Останься там, где мы так долго были одни, вдвоем, моя тень утешит тебя».
