— Что?
— Я солгала. Колдинг солгал. Мы все солгали.
Я был еще слишком сонный, и ее слова меня лишь слегка встревожили. Я смог лишь повторить:
— Что?
— Ты не на станции Саумлаки. И не в секторе Шедар.
Тут я начал просыпаться окончательно.
— Повтори.
— Маршрутная ошибка оказалась гораздо более серьезной, чем мы тебе сказали. Она перенесла вас далеко за пределы Локального Пузыря.
Я стал искать в душе гнев, хотя бы негодование, но испытал лишь головокружительное ощущение падения в бездну.
— Насколько далеко?
— Гораздо дальше, чем ты считаешь возможным.
Следующий вопрос был очевиден:
— За пределы Разлома?
— Да, — подтвердила она. — За пределы Разлома Орла. И очень далеко.
— Мне нужно знать все, Грета. Она встала, потянулась к халату:
— Тогда одевайся. Я покажу.
***
Все еще ошеломленный, я побрел следом за Гретой.
Она снова привела меня в купол. Тут было темно, как и накануне вечером, лишь маячками светились лампы на столах. Я предположил, что освещение на станции Саумлаки (или как ее там?) подчиняется лишь прихоти своих обитателей и вовсе не обязано соответствовать какому угодно циклу «день-ночь». Но все же не очень-то приятно обнаружить, что им управляют настолько произвольно. И если Грете позволено выключать освещение, когда ей вздумается, неужели никто не станет возражать?
Но возражать здесь было попросту некому. Компанию нам составлял лишь стеклянный манекен, стоявший наготове с салфеткой, переброшенной через согнутую руку.
Мы сели за столик.
— Хочешь выпить, Том?
— Спасибо, нет. Я сейчас не в настроении. И на то есть кое-какие причины.
Она коснулась моего запястья:
— Моя ложь — во спасение. Я не могла открыть тебе правду, всю и сразу.
Я отдернул руку:
— Разве не мне об этом судить?.. Так в чем заключается твоя правда?
— Она тебе не понравится, Том.
— Ты говори, а я уж сам как-нибудь разберусь.
Я не заметил ее движения, но внезапно купол снова наполнился звездами, совсем как накануне вечером.
Картина дрогнула и устремилась наружу. Белым снегопадом хлынул поток звезд. Разноцветными клочьями проносились мимо призрачные туманности. Ощущение движения оказалось настолько реальным, что я ухватился за стол, борясь с головокружением.
— Спокойно, Том, — прошептала Грета.
Звездный поток отклонился, сжался. Надвинулась и скрылась позади сплошная стена межзвездного газа. Теперь у меня возникло ощущение, что мы оказались за пределами чего-то, пронзив границу замкнутой сферы, обозначенную лишь расплывчатыми арками и сгустками газа в тех местах, где его плотность резко возрастала.
