— Да, именно так это действует на людей, — улыбнулась Грета.
— Это прекрасно.
— Ты хотел сказать «прекрасно» или «ужасно»?
Я вдруг понял, что не знаю, какой из ответов выбрать.
— Это настолько огромно… — пробормотал я через какое-то время.
— Само собой, все это ненастоящее, — пояснила Грета. Она приблизилась, и теперь ее голос звучал тише. — Купол сделан из «умного» стекла. Оно повышает яркость звезд, чтобы человеческий глаз смог увидеть разницу между ними. Сами же цвета реальны. Все остальное, что ты видишь, тоже показано весьма точно, если не считать того, что определенные участки спектра смещены в видимый диапазон, а масштаб некоторых структур изменен, — она стала показывать знакомые объекты. — Это край большого темного облака в созвездии Тельца, из-за него выглядывают Плеяды. Это волокнистая структура Локального Пузыря. Видишь открытое скопление?
Она подождала, пока я отвечу.
— Да.
— Это Гиады. Вон там Бетельгейзе и Беллатрикс.
— Я впечатлен.
— На то и рассчитано. Такое зрелище стоит кучу денег, — она немного отодвинулась, и на ее лицо вновь упали тени. — Ты себя хорошо чувствуешь, Том? Похоже, что-то не дает тебе покоя.
Я вздохнул:
— Просто услышал очередной прогноз от твоего приятеля Колдинга. Этого вполне достаточно.
— Жаль!
— Есть и еще кое-что. Это гложет меня с той минуты, когда я выбрался из капсулы.
Подошел манекен. Я предоставил Грете заказать что-нибудь для меня.
— Можешь со мной поделиться, — сказала она, когда манекен удалился.
— Это нелегко.
— Значит, что-то личное? Катерина? — она помолчала. — Извини. Мне не следовало вмешиваться.
— Нет, не Катерина. Во всяком случае, не совсем, — но уже договаривая эти слова я знал, что в каком-то смысле речь пойдет о Катерине и о том, сколько пройдет времени, пока мы увидимся вновь.
— Продолжай, Том.
— Прозвучит это глупо, но… Но я до сих пор гадаю, все ли здесь со мной откровенны. И не только Колдинг. Ты тоже. Когда я выбрался из капсулы, то чувствовал себя точно так же, как и в тот раз, когда слетал к Разлому. Пожалуй, даже хуже. И не мог отделаться от ощущения, что пролежал в капсуле долго. Очень долго.
— Иногда такое случается.
— Я знаю разницу, Грета. Можешь мне поверить.
— Так что ты этим хочешь сказать?
Проблема состояла в том, что я не был уверен в своих выводах. Одно дело — испытывать смутное подозрение по поводу того, сколько я пробыл в капсуле. И совсем другое — обвинить мою хозяйку во лжи. Особенно когда она настолько гостеприимна.
