Конечно, жить в такой хибаре никому не захочется…
Осмотрелся я, уже сидя на каком-то шатком нагромождении ящиков. Да. Именно хибара. Было трудно подобрать более точное определение. Все здесь, непрочное, насквозь прогнившее, было готово вот-вот рухнуть. Всюду царил беспорядок. Пол был завален хламом: черепки и лоскутья, пестро разбросанные вокруг, казались принесенными приливом галькой и водорослями. Все указывало на то, что дом был покинут много лет назад. Полное запустение. Но вторая дверь хибары давала надежду выйти к дороге, или, хотя бы, в лес. Мне до смерти надоели темные бесконечные подземелья. И потому, в тревоге и предвкушении, я не спешил обуваться. Долго растирал закоченевшие ступни. Пока девочка грызла вчерашний бутерброд, с болезненным удовольствием приложился к походной фляжечке с коньячком. Так что, когда мы снова собрались в путь, я был бодр и спокоен, готов ко всему.
… Но не к тому, что ожидало нас за второй дверью. Яркий свет восходящего солнца ударил по глазам. Щурясь и смаргивая набегающие слезы, я различил темные силуэты приближающихся людей. Обрадованный, я сделал шаг вперед, поднял руку, но отшатнулся, разглядев, наконец, лица. Страх отвратительно мешался в них с угрюмой, первобытной злобой. Руки нервно сжимали суковатые дубины. Многие принялись нагибаться, подбирая с земли камни и жирные комья грязи. Что-то страшное творилось вокруг. Увлекая за собой девочку, я попятился назад, ко входу в хибару. Заметив мои маневры, кто-то в толпе взвизгнул и, до этого безмолвная, она взорвалась неистовыми воплями, ринулась навстречу с бешеной скоростью. Я развернулся, толкнул девочку вперед себя, заслоняя от пронзительно свистящих камней. Шаг. Проклятая дверь не имела ручки. Я вцепился в нее ногтями, стараясь открыть, но не успел. Кто-то в толпе догадался прицелиться. Жало, впившееся в затылок, заставило меня изогнуться дугой. Я тяжело осел на землю. Девочка, держа меня за руку, смотрела на приближающуюся толпу.
— Беги! — Я оттолкнул ее, выдернул ладонь. Она сделала пару шагов назад. Прежде чем обогнуть злосчастную избушку, оглянулась.
Ее взгляд был полон неисчерпаемого спокойствия… Именно этот, глубокий, проникновенный взгляд позволил мне вынести избиение накатившейся толпы. Упав, я не пытался встать. Закрыв голову руками, катался по земле в надежде ускользнуть от беспорядочно мелькающих ног. Иногда это мне даже удавалось. Удары были на удивление мягкими. Но не думаю, что я продержался бы долго, если бы не подоспевшая подмога.
