— Вот вчера ты говорил об Эмилио Лоретто, о котором ты знаешь намного больше, чем я, его правнучка. Но я бы предпочла услышать из твоих уст о том, кто такие Лазаридисы, предки Никоса Лазаридиса. Ты расскажешь мне историю своей семьи и то, почему ты так привязан к этой земле? А главное, о том, почему два десятилетия назад ты оставил свой дом, несмотря на такую привязанность? И еще меня волнует истинная причина твоего возращения на родину.
— Ты ничего обо мне не знаешь? — с искренним удивлением спросил ее Никос, который сохранял уверенность в том, что молоденькая и разведенная Трейси Лоретто прибыла в Грецию и просит его о помощи единственно ради того, чтобы женить удачливого и сказочно богатого бизнесмена на себе, и наверняка уже все разузнала про его прошлое и настоящее.
— Когда-то дед любил поговорить о твоем успехе, и я задавала вопросы о том, кто ты и откуда. Отвечал он коротко. И не от нежелания сказать больше, а, скорее, потому, что знал о тебе не так уж и много. Но я-то видела, что его пожирает зависть к твоему быстрому успеху. Правду скажу: я злорадствовала и чувствовала себя отмщенной, учитывая все те придирки и оскорбления, которым он подвергал меня, маму, учитывая его глумление над памятью моего отца. Только ради того, чтобы увидеть эту тень бессилия, ложащуюся на его лицо, я иной раз заводила разговор о тебе.
Никос скорчил саркастическую гримасу. Трейси улыбнулась ему и решила быть самоубийственно откровенной:
— Однажды дед сказал, что ждет тебя в гости, и я вздумала организовать для тебя пикник. Я написала дурацкую записку и попросила одну из служанок тайно передать ее тебе, когда ты приедешь. В записке было приглашение на полдник. В траве на западной террасе сада за кустарником. Никто из домашних не смог бы нас там увидеть. Это был отчаянный поступок дерзкого подростка...
— Я не получил этой записки.
— Конечно. Ты не мог ее получить. Но я все приготовила в том тайном месте. И еду, которая, как я тогда думала, должна была тебе понравиться, и всякие удобства для отдыха: пледы, подушки. Но один из садовников заметил мои приготовления. Они показались ему подозрительными, и он не замедлил доложить об этом моему деду. Тот подверг меня пыткам, я во всем призналась, а он в наказание запер меня в моей комнате на целый день. И мне не только не удалось побыть с тобой наедине, но даже и увидеть тебя, поскольку окна моей комнаты выходили на сторону, противоположную парадному входу.
