— От куда Вы так знаете английский?
— Учиться, учиться и еще раз учиться…
— Мы Вас берем, но надо принести справку от врача.
Жизнь, кажется, налаживается, и я пошел к врачу.
— Беготни нет, жары нет, поднятия тяжестей тоже нет — можно работать.
— Ну, я пошел.
— Подождите, справка от главврача.
Вдвоем мы пошли к главврачу.
Главврач, а точнее И.О. главврача представляла собой женщину лет 60-и, сидящую вокруг стола, с 5–6 подбородками и одной лишь фотографией минимум на 3 кг. Она очень устала и томно смотрела в окно.
— Н-да, — сказала она. Но, безопасность полетов… Вы же идиот… (конечно, это был только смысл).
Я попытался объяснить, что безопасность полетов обеспечивают те, кто там, наверху, в небе, а я лишь буду готовить документы, направленные на это.
Но она была тверда, каким бывает застывший цемент, или пассажиры в метрополитене, никак не хотящих пройти в пустую середину вагона.
Я не выдержал.
— Может Вам лопатку подарить?
— Зачем?
— Будете сначала ямку, а потом холмик мне копать.
— Вы чево — в сердцах воскликнула она.
— Только инвалидность.
О переговорах было доложено шефу Группы Аэронавигационного Обеспечения.
— Вы не волнуйтесь, отдыхайте и ни о чем не думайте. Должность я вам найду. Позвоните мне через недельку.
Немного успокоившись, я уехал на дачу купаться в озерах. Однако безмятежность моя продолжалась не долго. Мои мысли были в небе, и это было более чем мучительно, и чем ближе было к окончанию той недельки, тем больше я дергался. Мой звонок шефу Группы Аэронавигационного Обеспечения результатов не дал. Не дал мне он результатов и через еще недельку.
Если дела не решаются в срок, то они не решаются никогда. Железный закон. Я его еще раньше вывел.
Отпуск заканчивался и у меня оставалось еще 3 дня на устройство на работу.
Мои “похороны“ проходили радостно. Наконец, Главный и даже Заслуженный Штурман России и шеф Группы Аэронавигационного Обеспечения встретились по мою душу. Были приняты судьбоносные решения, и я даже гордился, той высокой оценкой, которую получил. Нужно еще было победить ещё ту не худую даму, которая своим цементным решением могла перечеркнуть все мои потуги. Уладить все дела взялся Главный, и лишь попросил меня не вмешиваться с моим языком, который мог все испортить. Но я то знал, что если дела идут плохо, то в самое ближайшее время они пойдут еще хуже, а если они идут хорошо, то значит, вы сами чего-то не заметили. Но надеялся, как надеется утопающий, хватаясь за соломинку.
