— Дарвина, — повторила Брайони название города на другом краю Австралии, противоположном по климату. — Он замерзнет. Поднимай Люсьена и Джона, Линда. М-м… попроси их прийти сюда, а также родителей, если вы не возражаете, мистер Гудман, — добавила она небрежно. — Ни к чему без необходимости тревожить людей.
— Не возражаю. Пожалуйста.
Спустя полчаса Брайони сказала:
— Вам не стоило идти со мной. — На ней были желтые непромокаемые брюки и такая же шляпа, с которой стекали капли назойливого непрекращающегося дождя. Видимость была ограничена из-за тумана. Стволы деревьев были черны, и ни одна уважающая себя птаха не щебетала. Под ногами хлюпало.
— Я бы этого не сказал, — ответил Грант Гудман. — Если бы и ты потерялась, было бы вдвойне плохо.
— Я знаю эту тропу как свои пять пальцев, — парировала Брайони.
— К тому же, — невозмутимо продолжал он, — если парень вывихнул лодыжку или сломал ногу, одна ты вряд ли сможешь ему помочь.
Брайони поджала губы, а затем сложила руки рупором и прокричала:
— Роберт! Ты где? — ответа не последовало. — Пристрелить таких родителей мало за то, что отпустили парня одного в такую погоду в одном плаще!
— Согласен, но ничего уже не изменишь, так что давай лучше сосредоточимся на поисках.
Брайони бросила на Гудмана сердитый взгляд.
— Почему вы всегда будите во мне все худшее? — процедила она сквозь зубы.
— Я, возможно, тут ни при чем, — ответил он. — Что если это — хорошо известный синдром, когда папа ругает маму, мама ругает детей, а те бьют кота?
— Вы, вероятно, правы, только интересно, сознают ли мужчины, как часто они начинают подобную цепочку? Ро-берт!
Они взбирались по тропе уже полчаса.
— Господи, может, Люсьену с Джоном повезет больше, — в волнении сказала Брайони.
— М-м… Я рад, что ты оповестила спасательную станцию. Чем больше людей заняты поисками, тем лучше. Подожди, — сказал Грант Гудман и напряженно прислушался.
Прошла минута, прежде чем и она услышала приглушенный крик о помощи, который шел из расщелины справа от них.
— Это он. Держись, Роберт! — закричала Брайони. — Мы идем!
Однако прошло еще добрых двадцать минут, прежде чем им удалось спуститься в расщелину, где испуганный парень был зажат между валуном и деревом, его била дрожь.
— Я заблудился и упал, — поспешно заговорил он, — но, думаю, могу идти, если мне кто-нибудь поможет. Что-то случилось с подколенным суставом, ничего страшного; я знаю это, потому что такое со мной уже бывало, когда я играл в футбол, но я себя так глупо чувствую и потом я ужасно замерз!
