и подражатели выползают со всех концов, даже на умереннейших против первого условиях. Надо сказать правду, наемщики, с своей стороны, хотя и не говорят громко заветного: «как люди, так и мы», но, в сущности, поступают так же. Как бы то ни было, для спокойствия необходимо в настоящее время нанимать рабочего годового, имея преимущественно в виду его летнюю работу. Остается рассмотреть, кто нанимается в работники? Домашняя прислуга, кучер, лакей и пр. составляют отдельный вольнонаемный класс. В счет заработной платы идет его помещение, пища и т. д. Ему прежде всего необходимо где-нибудь приютиться и затем уже получать плату, и на его труд время года не имеет влияния. Тут отношения между наемщиком и рабочим просты. Не нравится один другому, и они расходятся так же просто, как и сошлись; зато никто и не даст вперед, без особых обстоятельств, денег неизвестному слуге. Не таковы отношения наемщика к полевому работнику. Этот последний также землевладелец, не нуждающийся в помещении и продовольствии (я говорю о найме в земледельческой полосе); осенью ему нужны деньги на уплату повинностей или на свадьбу, и он нанимается в работники. Не коротко знакомым с делом покажется странным, что отец или брат малого, которого женят, просит на одно празднество бракосочетания весь годовой заработок жениха, а иногда и более того; но это и служит новым доказательством крайней нерасчетливости нашего крестьянина. Интересна будет статистика браков 1861 года. Свадеб было без конца. Если бы нанимающийся перебился осень без денег, то весной он, быть может, и вовсе не пошел бы в заработки, и двое-трое стали бы ковырять у себя там, где при бабах и одного довольно. Но ему нужны деньги не в будущем, а сейчас, безотлагательно, и он идет наниматься, ставя первым условием, чтобы половина денег была ему уплачена вперед. При таких обстоятельствах всякого рода советы, как, например: не нанимайте с осени полного числа рабочих, не давайте денег вперед — бесполезны; необходимость принуждает и нанять с осени, и деньги дать вперед. Независимо от приведенных причин, заставляющих хлопотать о прочности годового условия с рабочим, есть еще одна, о которой не могу умолчать. Предположим, что рабочий не нуждается в немедленном получении денег и согласен наниматься помесячно. У нас, по окончании полевых работ, можно иметь по 3 р. в месяц сколько угодно рабочих; мало того, рабочие с удовольствием станут по 10 р. за все шесть зимних месяцев. Но смешно было бы ожидать, чтобы рабочий месячный остался в покос и уборку за 3 р. в месяц, когда он легко заработает в это время 10 р. Итак, еще раз: самый ход дела заставляет нанимать рабочего годового заблаговременно и давать ему большой задаток. Эти неблагоприятные для хозяйства условия оттого изменяют сущность и качество вольнонаемного труда, что его, по справедливости, нельзя и называть этим именем. Деньги получены вперед и истрачены полгода тому назад; к Святой получена еще часть. Много ли затрат остается на все лето, когда другие, рядом, зарабатывают гораздо более? А тут-то и наступает истинно трудовая жизнь, когда, проработав весь день на жаре, надо ночью гнать лошадей в поле и караулить их в так называемом
