— Предложение, конечно, заманчивое, но…
Пэкстон знал, что она станет отнекиваться, потому как не хотела, чтобы он понял, что никакого антикварного магазина в природе не существует. И прямо сейчас он решил это доказать: схватил со стойки с вешалками первое попавшееся платье, сдернул с него чехол и поднял вверх.
— Как это называется?
— Расшитое бисером платье-хлопушка[17] двадцатых годов прошлого века. А что?
— Стоимость?
— Сегодня? Или когда оно было новым? Мне нужно проверить его состояние и узнать производителя, тогда я смогу назвать тебе цену, которую за него дадут на рынке старинных предметов одежды. Это проверка?
— Именно. — Кинг повесил платье-хлопушку на стойку и взял следующее, которым оказалось бальное платье. — Рассказывай, что ты знаешь об этом.
— Вот это настоящее сокровище, — ответила Хармони. — Дизайн разработан в Париже. Свет платье увидело там же. Стоило кучу баксов году этак в 1860-ом. Сейчас за него отвалят не меньше. Еще и потому, что оно достаточно прочное и качественное, чтобы пережить столько лет и сейчас висеть на вешалке. Как мои успехи?
Кинг глянул на бирку на платье, убедился, что Хармони права, и вернул платье на место.
— Эй! Поосторожнее с ним. Это платьице я определенно хочу забрать.
— Ты же сказала, оно стоит кучу денег.
— Я дам за него цену поставщика. У меня есть на него покупатели, у тебя — нет. Такой успешный бизнесмен, как ты, наверняка знает, что мы оба должны получить прибыль.
Кинг шумно выдохнул и выругался.
— Ты прошла проверку.
— Всего два платья? Ты шутишь? Даже моя сестра Вики была строже, когда учила меня разбираться в старинной одежде и аксессуарах. Проверь меня еще. Это весело.
— Ладно.
Пэкстон привел ее в кабинет, которым заканчивался туннель в восточном крыле.
— Назови штуковины в этом кабинете.
Глаза Хармони по-настоящему засияли.
— Вот это — штуковина для нюхательной соли. Эта — для пуговиц и крючков. А вот эта штуковина — это веер.
— Хватит паясничать.
Как будто для того, чтобы доказать, что у нее и в мыслях этого не было, Хармони взяла с нижней полки какую-то палку, которую назвала веером, и одним движением руки превратила ее в настоящий веер. Потом прикрыла им лицо, несколько раз кокетливо похлопала ресницами (весьма эффективно, надо признать) и скромно опустила глаза.
Не будь он самим собой, то решил бы, что она попросту проверяет его на прочность, причем справляется с этим отлично. Черт, она определенно имела на него сильное влияние.
