Придя в себя и положив руку на грудь, она осмотрела комнату. Старая плетеная игрушечная карета, или детская коляска, имела первозданный вид, как и целый полк игрушечных солдатиков, правда, в натуральную величину, которые были расставлены в шеренги по стойке смирно, и у каждого из которых была наготове винтовка с примкнутым штыком.
В механической будке прорицаний сидела деревянная цыганка, опять же в человеческий рост, с ярко разукрашенным лицом.
«Добро пожаловать на аллею ночных кошмаров. Следующая остановка — кабинет психотерапевта».
Местечко было явно не для детей и не для слабонервных. Хармони чувствовала это всем нутром, но знала, что ей нужно держать себя в руках, иначе сюда на всех парах примчатся сестрички.
Но не успела она успокоиться, как левую руку обдало холодом, и кольцо снова стало ледяным. Изо всех сил сжав руку в кулак, чтобы не потерять кольцо, Хармони сделала несколько шагов назад от источника холода и наткнулась на ящик в центре комнаты, задев локтем какую-то рукоятку. Этого хватило, чтобы рукоятка повернулась, потом еще раз, уже быстрее, и все вышло из-под контроля.
Комнату заполнила музыка, такая, какая бывает в кино, когда маньяк с топором ждет у подножия лестницы, когда же к нему в лапы спустится героиня в ночной сорочке.
Сердце Хармони забилось, как сумасшедшее. Ящик внезапно открылся, и Хармони закричала, когда из него выскочил игрушечный человек на пружине и полетел прямо на нее.
Она отшатнулась, и что-то ударило ее под колени. Обернувшись, Хармони поняла, что это просто игрушечная детская коляска… с безголовой куклой внутри.
Зловещая музыка стала замедляться, резвости у игрушки из ящика поубавилось, и она свесилась с края ящика, глядя с противной улыбкой прямо в глаза Хармони.
Пятнистая серая лошадь-качалка начала качаться из стороны в сторону, солдаты замаршировали на месте, а цыганка в будке мрачно подмигнула, закрыв неживой глаз деревянным веком.
Развернувшись на пятках, Хармони рванула из комнаты… прямо в объятии к Пэкстону. Она кричала, пока он пытался удержать ее на месте, а потом он ее поцеловал.
Хармони утонула в поцелуе, чтобы смыть с себя весь этот ужас, чувствуя, как замечательно быть в безопасности.
— Ой, — вздохнула она, отрываясь от него, чтобы подышать, — это ты.
— И скольких мужчин ты целовала с такой же пылкостью?
— Вообще-то я уже года три ни с кем не целовалась.
— Врешь. Час назад ты целовалась со мной.
— Ну да, было дело. Но я, как видишь, занята спасением своей задницы, так что уж прости, что это выскочило у меня из головы. Сколько ты тут уже торчишь?
