Чтобы как-то приглушить свое возбуждение, она свела глаза к носу, чтобы посмотреть на его руки.
Сэр Галахад[12], увидев это, зашелся в приступе кашля, как будто у него в горле застряла куриная кость. Хармони попыталась пощекотать его, отчего он закашлялся еще сильнее.
— Хватит, — выдавил он, отстраняясь. — Не могу больше.
— Ты надо мной смеешься?
— Я никогда… — Он еще раз откашлялся и, наконец, задышал ровнее. — Я… не смеюсь.
Она не удержалась и снова вошла в ментальный магический контакт с настоящим Кингом Пэкстоном, чья потребность в смехе угрожала внешнему по-военному холодному и резкому поведению, с человеком, который изо всех сил старался защитить сооруженную им вокруг себя стену от любого эмоционального штурма.
К хренам эту стену. В данный момент Хармони хотела сосредоточиться исключительно на его физиологии, скажем, на месячишко. Как минимум. Всего какой-то один день она провела здесь, а ей уже казалось, что это место… именно то, где ей и нужно быть, и ей очень хотелось задержаться здесь подольше.
К величайшему ее сожалению, разделение мира на реальный и магический поколебать или игнорировать трудно.
— В этой расцветущей комнате страшно холодно, — проговорила Хармони, стягивая у шеи воротник видавшего виды халата. — А этот наряд лучше все-таки назвать самосохранительным, — добавила она, мысленно сравнив его со стеной Пэкстона. — И ты кое-что об этом знаешь.
За шестьдесят секунд он превратился из человека в робота. Все эмоциональные системы дали сбой и заржавели. Хармони почувствовала исходящий от него холод и почти услышала, как крошечная дверь в его стене захлопнулась и в ней щелкнул замок.
— А ты крепкий орешек, — сказала она.
— Ты имела возможность в этом убедиться. Я снова могу стать крепким и твердым. Если хочешь.
Ура!!!
— Без шуток?
Такая возможность привела ее в настоящий восторг, который чуть не превратился в эйфорию, как только она глянула на доказательство его слов. Пэкстон был на полпути к тому, о чем говорил. «Ну же, песик, дай лапу. Молодец. Теперь проси».
Он внимательно смотрел на нее, и наконец-то до него дошло, что их влечение было взаимным. В комнате неожиданно стало жарко.
— Кажется, у меня жар, — сказала Хармони, обмахивая ладонями лицо.
— Тогда у нас обоих, — отозвался Пэкстон.
Но он никогда бы не пошел на поводу у своих желаний. Это все, чем оставалось довольствоваться Хармони, чтобы не спорить с мыслями в его голове.
Они одновременно отступили друг от друга, ища глазами, чем бы занять руки. Однако за секунду до того, как Хармони осознала, как это случилось, они снова были рядом, и она расцветала под каждым его прикосновением, несмотря на то, что была с ног до головы укутана в халат. Вспыхнула молния, но только в ее голове, посылая электрические разряды в кончики пальцев рук и ног и глубоко-глубоко в ее душу. Эти разряды чувствовал и Пэкстон.
