Вот погасло последнее окно, и все стихло. Затаив дыхание, пригнувшись, она пробежала к входу. Легко справилась с замком с помощью проволоки — этому трюку ее научила Клио, и вскоре очутилась на кухне. Очаг был погашен, слуги разошлись по своим комнатам.
Чуть поскрипывал плиточный пол под ее легкими шагами. Она хорошо изучила план гостиницы и знала, как проникнуть в комнату Марко по черной лестнице. Но план и действительность не всегда совпадают.
Поднявшись по лестнице, заглянула в тускло освещенный узкий коридор. За некоторыми дверями слышались голоса, смех, иногда плач или любовные стоны. Вскоре она отыскала нужный номер.
Задержав дыхание, прильнула к двери и услышала глухие голоса — говорили на итальянском.
— Нам никогда не убедить в своей правоте остальных… — говорил Марко, можно было расслышать сердитые нотки в его голосе, — и насилие лишь отпугнет тех, кто нас поддерживает. Неужели ты не понимаешь?
— Я понимаю лишь то, что ты нас покидаешь, — ответил другой человек. — Ты — один из самых сильных товарищей.
— Я не покидаю вас, я работаю каждый день для общего дела. И что, по-твоему, я делаю в Бате, так далеко от дома? Серебро…
— Это серебро не принесет нам свободы! Времена поисков миновали.
— Но я не могу бросить начатое.
Послышался стук, как будто кулаком ударили по столу, так что зазвенела посуда. Талия задохнулась от волнения, вдруг услышав свое имя.
— Ты не можешь покинуть Бат из-за прелестной синьорины Чейз!
— Оставь ее в покое! — прорычал Марко. — Она не имеет к делу отношения.
— Кажется, имеет. Нам все известно о ее семье, о том, как они вмешиваются в дела, которые их не касаются, например в Санта-Лючии.
— Неправда. Они интересуются лишь предметами старины, как и все ученые.
— Они, как все остальные, интересуются тем, как их похитить. А теперь ты волочишься за этой puttana[8]…
Послышался шум падающего тела, и Талия поспешно отступила назад.
— Я сказал, что она не имеет к этому отношения. Но если ты осмелишься к ней приблизиться, берегись.
Дверь вдруг распахнулась, Талия едва успела отшатнуться в тень, когда из номеpa вылетел синьор де Лукка, его золотые кудри были взлохмачены, на щеке был виден свежий кровоподтек.
— Я не уеду отсюда, пока ты не опомнишься, Марко, и, если ты не с нами — ты наш враг.
— Я не враг вам. — Марко появился на пороге. — Но если ты приблизишься к кому-то из Чейзов, станешь моим врагом.
Бормоча ругательства, Доменико бросился прочь и скоро исчез, а Марко захлопнул дверь.
