А тут зарядил снегопад, да с ветром — «воздушные извозчики» прекратили полеты.
Какое-то время мы держались, до предела урезав суточный рацион. Буран все не утихал. Пришел день, когда в рот класть оказалось нечего. Совсем. Оставалось лишь пережевывать воспоминания.
Отряд снабжения раздобыл где-то лошадь. Солдаты на месте разделали ее, порубили на куски и на волокушах привезли в лагерь.
И — в котлы. Варить. Одно худо — посолить нечем.
Ладно, сварили так. Сварили, раздали бульон. Без мяса.
Наконец отогрели животы. Каждый проглотил свою порцию мгновенно. С голодухи эту баланду можно было даже назвать вкусной.
— Пища богов! — оценил Костя Сизых.
На что Костя Пахомов резонно заметил:
— Не-е, конина в их рационе не значилась, они, я читал, на яблоки нажимали.
Антон Круглов выдал рифму:
— Хотя бульон «И-о-го-го», а все же лучше, чем ничего!
Облизал ложку, скосил глаза на Костю Пахомова.
— А мясо — что, для комсостава берегут?
— Дурак! — отреагировал тот.
— Он просто малограмотный, — вступился Костя Сизых, — не знает, что мясо на голодный желудок вредно.
И — Антону:
— Потерпи до завтра, получишь и мясо.
Пришло «завтра», но штормило по-прежнему, ждать, что летчики прорвутся, не приходилось. Снова залили вчерашнюю вареную конину водой и — на огонь.
На этот раз выхлебали варево молчком. Про мясо не вспоминали.
Дальше пошло, как в сказке: день варили, два варили… И все ждали, когда восстановится воздушный мост: в тот же час съедим мясо!
На четвертый день бульон стал напоминать по вкусу дистиллированную воду. А самолеты все не шли.
Мы сильно ослабели. С трудом несли караульную службу. Особенно на контрольной лыжне.
Контролька была проложена в радиусе полукилометра вокруг всего нашего расположения, по ней круглые сутки курсировал патруль — проверял, не пересек ли где ее чужой лыжный след. Сами мы покидали лагерь и возвращались в него, пересекая кольцевую лыжню в строго определенных местах — там выставлялись сторожевые посты.
События, о которых пойдет ниже речь, начались как раз на контрольке.
Патрулировать в тот день выпало мне в паре с Матреной. В последнее время Матрена обычно ходил с Костей Сизых — они подружились после памятной стычки с Антоном Кругловым, однако сейчас Костя сильно сдал, его лихорадило, подташнивало, он с трудом передвигался даже в пределах лагеря.
На лыжню вышли после обеда. По времени — после обеда, а не потому, что нам выпало перед патрулированием пообедать. Буран поутих, стало подмораживать. Появилась надежда, что вскоре установится летная погода.
