Оборачиваюсь: Матрена.
— А хозяину оставить расписку: дескать, позаимствовали книгу во временное пользование. Для ознакомления.
И начинает распускать шнурок на горловине своего полупустого вещмешка, который старшина выдал ему взамен утраченного.
— Я бы мог… Место есть… Не думайте, под голову класть не буду, не помну.
Так Владимир Иванович Даль стал нашим постоянным спутником. И собеседником: в свободные часы теперь устраивались громкие читки словаря.
Прочитанное, как правило, тут же обсуждали. Причем весьма заинтересованно. Естественно, применяя к себе, к своим познаниям, пониманию жизни. Даль помог ощутить всю необъятность Родины, необъятность духовного богатства народа. И спокойную его мудрость.
На отдельных словах задерживались: не совпадали мнения. Спорили порой до хрипоты. Втягивались все ребята, лишь Матрена не принимал участия. Каждый раз молча доставал из вещмешка книгу, передавал мне, пристраивался где-нибудь за спинами остальных и помалкивал.
Расшевелился лишь однажды — на слове «муж».
«МУЖ — человек рода ОН, в полных годах, возмужалый…»
Без малого полторы тысячи слов потребовалось Далю на человека рода «ОН» — на толкование понятий, с ним родственных. Но наше внимание задержалось на данном словарном гнезде не по этой причине и не из кичливого осознания своей принадлежности к «роду ОН», нас привлекло… «состояние мужа, мужчины, мужескаго рода или пола вообще», именуемое мужеством.
«Состояние возмужалости, зрелаго мужескаго возраста. Стойкость в беде, борьбе, духовная крепость, доблесть; храбрость, отвага, спокойная смелость в бою и опасностях…»
Искру высек всегдашний заводила Костя Сизых.
— Мужество — дар божий, — изрек тоном завзятого лектора. — Все равно как талант. Музыкальный там или какой еще. Мужественным надо родиться.
— Себя, конечно, причисляешь к числу талантливых? — сел ему на хвост Костя Пахомов.
«Лектор» горестно вздохнул:
— Нет, я от природы человек робкий, а если иногда кидаюсь в пекло, так единственно — стыдно: тебя стыжусь, старшины, Матрены… Не хочу, чтобы все знали, что боюсь.
Подключился старшина:
— Вот и опроверг себя, собственным примером опроверг: мужественными не рождаются, а делаются. Главное — воля.
— И хотенье, — добавил Костя Пахомов, — захотеть еще надо. Не захочешь — никакой стыд не поможет.
— И еще, наверное, — неожиданно для всех подал голос Матрена, — еще, наверное, страх перед жизнью…
Довод был непонятный, но все молчали. Молчали, мне кажется, по той причине, что и я: боялись спугнуть. Ждали, когда парень сам разъяснит свою мысль.
