— Ну, а я что говорил? Бери, Митрий! Твой! Бери, бери… Ты кидал песок, выходит, и самородок твой. С первым фартом тебя, Митрий! — Он чуть не силком всунул Димке в ладонь золотой камушек. — А я гляжу… Хоть глаз и наметан, а, все равно, сразу-то не поверил. Блазнится, думаю.
Мы с Димкой растерянно переглянулись — до того все было неожиданно…
— Давайте я еще побросаю, — загорелся Димка. Дядя Коля покачал головой.
— На первый раз хватит, хватит. Хорошего помаленьку, как говорится. Да и поздно уже. Чувствуешь, похолодало. Как бы ни зарядили дожди. Хуже нет, как идти по тайге в мокроть.
Мы вернулись к избушке.
— Ну, Федя, хвались, показывай! — все так же весело, как и там, у лотка, проговорил дядя Коля.
Федор как сидел, так и остался сидеть на бревне. Видно, хвалиться ему было нечем.
— А Митрию, слышь, пофартило! Р-раз и, на тебе, самородок!
— А ну покажь! — вскочил Федор.
Димка показал. Федор повертел самородок, взвесил его на ладони и вернул обратно:
— Смотри ты, везучий!
— Фартовый! — подмигнул нам с Димкой дядя Коля. — Только, понимаешь, взял лопату в руки, только копнул… Быть тебе, Митрий, искателем-старателем. Кончишь школу и айда в тайгу, один или с другом Василием. Обзаводись ружьем, собакой…
— А у вас была собака?
— Была.
— Где же она теперь?
— Бросилась на медведя, глупая… Ну, Федя, корми нас да на боковую. Уморился — страх!.. Да и пацанам, как я понимаю, пора. Находились, наломались… Или ничего? — И он опять, уже по-свойски, подмигнул нам с Димкой.
Перед тем как лечь, дядя Коля снова стал расспрашивать нас о войне.
Федор лежал на нарах, но не спал.
— Да дрыхните вы, завтра наговоритесь, — проворчал он, переворачиваясь на другой бок.
Наконец мы утихли, скоро я уснул, уснул с отрадным сознанием, что надежно защищен стенами и крышей. За день я действительно наломался, спал крепко и проснулся от какого-то резкого звука. Прислушался. За дверью раздавались приглушенные голоса.
Сначала я ничего не понимал, как бывает спросонья. Потом начал разбирать слова, весь напрягся и превратился в слух.
— Жалко бросать, да?
— Ну, золото — не медведь, в лес не убежит. Мы еще вернемся…
— Вернемся или не вернемся — бабушка надвое гадала. Германец — он ведь силен, собака. Он, гляди, Францию одолел и… — Федор замялся, не зная, кого еще одолел германец.
— Тем более мы должны быть там, где все.
— Тебе что, а я? Ну, скажи, куда я пойду? Нет уж, извини-подвинься, пусть выкусят!
— Пойми ты, дурья твоя башка, сейчас совсем другая ситуация. Дело, конечно, хозяйское, никто тебя не неволит, но будь я на твоем месте, сразу пошел бы в военкомат. Так и так, товарищ начальник, копать умею, стрелять научите, посылайте на фронт фашистов бить.
